нет ли поблизости супруги, презиравшей его малодушие, смахнул ещё живую мышь в трубу, выведенную во двор. Убивать и грызть мышей – такая дикость… Из-за этого они частенько ссорились с Ваном, которому приходилось выполнять в библиотеке всю грязную работу. Каждому своё, сладко потянувшись, подумал мурр. Так уж вышло, что самая прекрасная выбрала самого достойного, и он волен делать всё что захочет…
Репей больно кололся. Посмотрев на большие настенные часы в читальном зале, кот прикинул, где сейчас Девочка с куклой. Близилось время завтрака; скорее всего, она уже умылась, оделась и как раз сейчас расчёсывает светлые кудряшки. Нужно торопиться, если он не собирается ещё целый час провести с колотьём в спине. Господин Миш нырнул в лаз.
Девочка стояла посреди комнаты, худенькая, ладненькая, в одном из своих красивых платьиц, полосатом красном с пышной юбочкой, и в белых туфельках. Когда запыхавшийся мурр вылез из лаза, она сделала глубокий реверанс, так потрясший его при их первой встрече, и почтительно произнесла тоненьким голоском:
– Вы позволите, о Прекрасный?
Господин Миш сразу заважничал, разлёгся на ковре, а Девочка опустилась перед ним на колени.
– У вас колючка! Бедненький, вам, наверное, больно.
Господин Миш надрывно мяукнул. Конечно, больно, ещё бы, неужели нет, тебе бы такое, нельзя ли побыстрее?!
Девочка ловко выбрала гадкий репей, расчесала щёткой длинную тёмно-коричневую шерсть, отчего выпуклые бока мурра ещё сильнее залоснились, и напоследок поцеловала Господина Миша в лоб, под который от блаженства закатились его зелёные глаза. Мау, это восхитительно… А то всё лентяй да раздолбай… или где тебя черти носят?
Он не пошёл вместе с Девочкой завтракать – в это время на кухне шумно, слишком много шаркающих ног, и не поешь толком. Потом. Когда все разойдутся. Встретив в коридоре Хозяйку, он увязался за ней в подвал. Давно там не был, но по-прежнему ничего интересного… Пока обнюхивал шкафы, пока метил, Хозяйка ушла.
Книжник с кем-то разговаривал о пророчествах, о дне возвращения камня как точке отсчёта. Господин Миш был слишком занят, но потом прислушался, огляделся и понял, что они в подвале одни и речи Книжника обращены к нему.
– Всё ещё ходите к Фанни, господин мурр?
Господин Миш ответил, хотя и не любил Книжника:
– Мурр.
– Будьте сегодня особенно внимательны. К счастью или к беде, Аджит предсказал вам неосторожный финт ушами.
Господин Миш ненавидел иносказания.
– Муррр? – с раздражением переспросил он.
– Ушами, говорю.
Книжник уткнулся в бумаги, а Господин Миш выбрался из подвала, после расчистки потерявшего часть своей прелести – раньше здесь было полно тайных мест, где он мог спрятаться и насладиться одиночеством.
С кухни всё ещё доносилось звяканье вилок. Они когда-нибудь наедятся? В холле дежурил новый охранник. Господин Миш потёрся о его ногу, помечая как своего, и вдруг услышал за спиной тихий, вибрирующий от ярости голос Сантэ:
– Ты где шлялся?!
Господин Миш с ужасом вспомнил, что сегодня ночью была его очередь дежурить у Младшей.
Они старались не ссориться на людях, так что у него ещё оставалась возможность избежать оплеух. Трусливо прижав уши и сделав вид, что его здесь нет, Господин Миш мелкой рысью взбежал по лестнице на второй этаж, а там во всю прыть рванул по коридору, хвостом чуя, что следом несётся Сантэ. Дверь в комнату Младшей очень кстати открылась, Господин Миш юркнул мимо выходившей сиделки, в два прыжка пересёк комнату и обрушился на постель, в ноги к Младшей – пост принял.
Младшая закричала так страшно, что Господин Миш окаменел с вытаращенными глазами. Он оказался меж двух огней: сиделка бросилась к вопившей Младшей, а в дверях, расставив когтистые лапы, била хвостом ужасная Прекрасная Сантэ.
Господин Миш нырнул в лаз под кроватью. Кого-то сзади обозвали гадом на двух языках сразу, кошачьем и человечьем. Не помня себя мурр помчался по тоннелю, сделал пару поворотов и один спуск и вылез в тёмном уголке, где попахивало.
– Сестра, – услышал он. – Кто-то шевелится под моей кроватью… Гляньте…
– Там мурр, – раздался женский голос. – Господин Миш пожаловал!
– Только его мне не хватало, – сказал мужчина почти беззвучно, убитым голосом.
Жуковатый, понял Господин Миш и вылез из-под кушетки. Его встретила радостным восклицанием Белая, сама ослепительная белизна: кожа, платье, шапочка, туфли – белее снега, только глаза и волосы тёмные. От неё, в отличие от мужчины, исходили сладостные ароматы – свежих сливок и поджаренной ветчины.
– Наверху какой-то шум и беготня, – сказала Белая. – Вы не возражаете, господин Риц, если я туда схожу?
– Идите…
Господин Миш в это время предавался угрюмым размышлениям. Он не понимал, в чём его вина, и прикидывал, как безопаснее пробраться на кухню, через ходы или по верху. Если у кухонного лаза его караулит Сантэ, придётся сдать назад, пятиться до первой развилки, а он в последнее время раздобрел на утках и стал тяжеловат для подобных упражнений.
Рассеянный взгляд мурра упал на лежащего на кушетке полуголого мужчину с золотистым камнем в центре огромного красного пятна на груди. Измождённый и бледный, со слипшимися на лбу волосами, Жуковатый сжался, словно в ожидании удара.
Вид чужого страдания на мгновение парализовал мурра. Он всегда старался избегать неприятных ситуаций и, узнав про Жуковатого, ни разу не посетил его, но сейчас какой-то злой рок привёл его сюда, таинственный финт ушами, который, видимо, всё же имел место в комнате младшей хозяйки…
Господин Миш прыгнул на постель, задрал хвост и пустил в Жуковатого струю. Не обращая внимания на гневный крик, исторгнутый человеком, он крадучись отправился на кухню, пробираясь по родному дому, как ночной вор.
Пройдёт несколько минут, по телу человека побегут крошечные жучки, выползшие из-под кожи на едкий запах мурра. Зов большого камня, желание слиться с ним пересилят, и они устремятся к нему, а больной назавтра почувствует себя намного лучше. Не забыть рассказать об этом дражайшей супруге, подумал Господин Миш, и, быть может, за все его репейные мучения и одно доброе дело она простит его и разрешит поцеловать себя в носик…
3
Когда Господин Миш запрыгнул на кровать, Фанни закапывала в ухо средство Барри, потому что правым ухом, как ей казалось, она слышала хуже левого. Вся её вина заключалась в том, что она набрала полную пипетку, честно намереваясь капнуть чуть-чуть, но – получила толчок, рука дрогнула, пальцы сжались, и в одно мгновение на неё обрушились все звуки мира. Боль была невыносимой. Пока не подоспела помощь, Фанни кричала в голос, не слыша себя и не видя ничего вокруг.
Появился запыхавшийся Барри, выгнал
