не сможет тебя найти, но это потребует твоего доверия. Второе: в Лайстовице мы в безопасности. Над этой долиной висит одно старое заклятие, которое не даст нас найти. Никому. Спокойной ночи.
И он наконец-то ушел.
* * *
Я проснулась, вся замотанная в одеяло, только нос торчал. Под боком у меня сидели две белки и самозабвенно жрали орехи, запоздало раскопанные после зимы. Тот факт, что гора, о которую они опирались, оказалась живым человеком, поразила их столь глубоко, что я всерьез забеспокоилась: беличьи глаза не вывалятся от удивления?..
Зверьки сиганули прочь, отчаянно матерясь (Тилвас бы их наверняка понял), а я села, кое-как взбила волосы и двинулась в сторону дома Галасы Дарети. Одеяло лежало у меня на плечах как плащ и тянулось длинным шлейфом.
Такими темпами мы перепортим целительнице все белье.
Погода была чудесная: яркое солнце, пронзительно-синее небо, припекает. Шум воды, окружающей Лайстовиц, настраивал на благодушный лад.
Проходит ночь – проходит паника. С большинством проблем нужно просто переспать. Я имею в виду метафорически. С людьми-проблемами спать не надо. (Рубрику «Мудрые советы от Джеремии Барк» объявляю открытой.)
Когда я открыла дверь избушки, на меня разом обернулись все трое: Мокки, Тилвас и Галаса. Они завтракали, а вокруг них на дубовом столе были разложены карты острова и архипелага.
Воцарилось молчание, полное напряженных взглядов. Наконец Галаса спросила:
– Чай или кофе?
– Чай, – ответила я, и эти простые слова как будто растопили ледяную корку ушедшей ночи.
Я села за стол и молча пододвинула к себе миску с фруктами, свежим хлебом и орехами.
– Выспалась? – спросил Мокки.
– Вполне.
– Я не стал искать тебя, потому что знаю, что в таких ситуациях требуется одиночество.
– А что ж ты артефактора-то не просветил? – буркнула я.
Стук ложек о тарелки. Опасливое молчание со стороны сероглазой каланчи: у него чуть ли нос не шевелится, сидит, принюхивается, как там у нас теперь с отношениями.
– Ну так в няньки он меня еще не нанял, – ухмыльнулся Бакоа и похлопал Тилваса по плечу. – Пс-с, артефактор, как тебе идея?
– Я, кажется, уже рассказывал, что с няньками у меня с детства не складывалось? – вскинул бровь тот, покачивая в руках крохотную чашечку кофе.
– Таких, как я, у тебя еще не было.
– Невероятный и ужасный господин Бакоа, гроза всех сейфов и стражей, грезит о карьере моей сиделки? Я в восторге.
– А, ну раз в восторге, тогда не грежу, – лениво отмахнулся Мокки.
Они с Тилвасом вели себя так, будто сцены у водопада не было: будто мы обсудили биографию артефактора, и, порадовавшись сдвигу в деле, спокойно и даже задорно пошли дальше.
В принципе в таком отношении ко вчерашнему дню тоже был здравый смысл.
– Мы тут сварганили план, – вор деловито побарабанил пальцами по картам. – В общем-то сначала мы хотим постараться объединить Тилваса с пэйярту, пока он не откинулся. А потом уже укокошим того, кто ведет за вами охоту. И – факультативно – прикроем Орден, если кому-то хватит золота на оплату такого широкого фронта работ.
– Хорошо, – я кивнула. – А если мы провалимся уже на первом этапе?
– Капец ты оптимистка, – процедил Талвани.
– Ты шесть лет потратил на свой медальон. С чего ты взял, что снимешь его за месяц?
– Потому что шесть лет я не потратил, а проинвестировал, Джеремия.
Взгляд аристократа был полон возмущения и какого-то такого выражения типа: «Хей, так нечестно. Уже утро, мы должны отставить оружие, разве нет?» Я кивнула: «Согласна. Это я по инерции». И сказала вслух:
– Что ж, хорошо, что шансы есть. И что нам нужно сделать?
Талвани вытащил откуда-то из-под стола фигурку белого лиса, добытую в замке Льовезов, и объяснил.
Чтобы объединиться с пэйярту, нужно было провести двухступенчатый ритуал.
Первая ступень заключалась в том, чтобы вытянуть рёхха из Тилваса и медальона, то есть освободить его. Для этого и нужна была старинная статуэтка из склепа: ее следовало использовать как магнит-ловушку.
Во время второго этапа ритуала надлежало запихнуть лиса в аристократа заново, на сей раз полноценно. Для этого нужен был артефакт Объединения, созданный «по меркам» пэйярту. За прошедшие годы Тилвас уже подготовил все магические и технические формулы, но у него до сих пор не было материала, из которого делается артефакт. А еще он не смог до конца просчитать схему вживления духа: ту самую, которая рисуется на внешнем и внутреннем кольцах артефакта и приводит весь механизм в движение.
– …Итак, мы отправляемся за лунными кораллами? – подытожила я. Именно из них следовало делать артефакт.
– Не просто лунными кораллами, а лунными кораллами, которые видели лик хранительницы Дану.
– Что-то я сомневаюсь, что божественный взор влияет на свойства материи, – встрял Мокки.
– Что-то я сомневаюсь, что ты когда-либо изучал этот вопрос, – парировал Тилвас. – А вот я изучал.
Бакоа закатил глаза и так лихо откинулся на стуле, что буквально попрал все законы гравитации, не грохнувшись.
– Ну и как мы отделим святые кораллы от обычных? – спросил вор.
Уж не знаю, был ли у Тилваса заготовлен ответ, но тут я хмыкнула и отмахнулась, как от простейшей задачи на свете.
– Например, с помощью поэмы «Поучения благого ассасина», – покровительственно сказала я. – Это такая дидактическая книжечка второго века до нашей эры. Ее написал убийца, который раскаялся, увидев красоту богини Дану, и с тех пор ходил за ней по следам и дотошно описывал все ее действия, щедро приправляя их моралью. Причем местами очень заметно, что мораль натянута – Дану в те два года, пока он за ней таскался, вела весьма… богемный образ жизни, назовем это так. Но ассасин был упорен и дотошен, в этом ему не откажешь. По его «Поучениям» можно написать целый путеводитель по Восточным пределам той эпохи, причем с точными координатами. И если большая часть мест, где бывала Дану, не сохранилась до сегодняшнего дня, то вот западное побережье нашего острова практически не изменилось. Я не помню все детали поэмы, конечно, но ее можно найти в любой крупной библиотеке… И так мы получим местоположение нужных кораллов.
Мокки, выслушав мою тираду, с расстановкой поаплодировал. Тилвас вдруг улыбнулся и подмигнул.
Мы вгрызлись в наш план, углубляя его, уточняя детали. Галаса Дарети не участвовала в обсуждении, занимаясь своими делами на кухне, но иногда приносила Тилвасу какие-то чашечки с зельями.
– Раньше пятницы я не выпущу вас из Лайстовица, – сказала она. – Я знаю, что твое время на исходе, Тилвас, но тебе нужно еще хотя бы несколько суток, чтобы восстановиться.
– Кстати, мы как-то забыли со всей этой кутерьмой про
