"Садись, – улыбнулся он, – теперь ты готов к обучению в сновидении.
Когда ты окажешься во сне, обязательно вспомни, что это сон, – наставлял он. – В этот момент ты получишь полную свободу в своих действиях, и тогда отправляйся изучать свой родной город".
"А как мне проснуться во сне?" – спросил удивленно я.
"Не волнуйся, я тебе помогу", – рассмеялся Шейх и растворился в воздухе.
Я ему не поверил, но на следующую ночь его обещание сбылось: мне удалось проснуться во сне. Осознав свою свободу, я полетел над Кишиневом, тщательно запоминая те улицы, над которыми пролетал. А когда проснулся – сел в машину и поехал проверять, насколько сон был правдив. Дома и улицы выглядели так же, как и ночью. Я убедился, что Мастер прав, и решил продолжать свои опыты под его руководством. Несколько раз в неделю я встречался с ним в Зазеркалье, выслушивая его наставления.
Однажды, встретившись с Мастером в сновидении, я услышал от него совет:
"Не садись в этот вечер в первое такси, которое ты остановишь".
Я принял это предостережение за необычную шутку На следующий день праздновали день рождения Штирлица. Гулянка закончилась в два часа ночи, и мы вышли на дорогу ловить такси. Долго не было машин, затем одна остановилась около нас, и мы торопливо забрались в нее. Но, вдруг вспомнив о предупреждении, я схватил жену и резко вытащил ее из машины. От неожиданности она обрушила на меня весь свой гнев, а таксист сказал, что у меня не все дома, посоветовал меньше пить и уехал. Я тут же поймал другое такси, и мы спокойно поехали домой. Через десять минут мы подъехали к месту аварии – наше первое такси лежало перевернутым в кювете и дымилось. Я мысленно перекрестился и поблагодарил Мастера за предупреждение.
– Да ты встретил настоящего Шейха! – воскликнул я, восхищенный его рассказом.
– А не мог бы ты попросить великого Шейха взять и меня на обучение? – встрепенулся Петрович.
– Только тебя не хватало, – недовольно произнес Варан и отпил вина.
Вскоре пришли три ученика Варана и симпатичные ученицы. Они принесли несколько литров молдавского вина и поставили на стол.
– Сразу видно – настоящие, – улыбнулся Штирлиц, – соблюдают пиетет и уважение.
Когда стемнело, включили музыку, и несколько пар закружилось в темном пламени свечи. Я молча сидел в углу комнаты, наблюдая за чужим весельем.
Варан вновь стал рассказывать о вызывании духов. Танцы стали более эротичными и агрессивными.
– Ненавижу твоих адептов! – вдруг закричала жена Варана и, извиваясь в истерике, выбила плечом стекло в двери. У Варана слегка дрогнула бровь, и он нервно выпил коньяк.
– А все из-за тебя! – крикнула она и, сбросив туфли, с диким хохотом стала плясать на стеклах. Пол окрасился кровью.
– Святой Йорген советует нам вовремя смыться, – быстро сообщил я Петровичу, и мы, не дожидаясь окончания представления, выскочили на улицу
– Ну и дела! – удивился Петрович.
На следующий вечер мы встретились с Петровичем на углу его улицы.
– Что ты такой грустный? – спросил я у него.
– Да вот – ты уедешь на большое дело, а я останусь в этом кишиневском болоте, – и он посмотрел на небо, на котором собирались грозовые тучи.
– Это от того, дружище, что ты застрял на одной и той же роли. Сколько еще лет ты будешь считать себя сынком богатого министра, увлеченным теорией каких-то солитонов? Если бы ты научился разыгрывать различные роли – твоя жизнь превратилась бы в сказку о добром молодце.
– Да что я могу еще сыграть, – посмотрел безнадежно на меня Петрович, – кроме самого себя?
Вдруг неожиданно хлынул ливень с градом.
– Бежим к Штирлицу! – крикнул Петрович, натягивая на голову куртку.
– Чтобы от его жены получить поворот от ворот, – сказал я и побежал за ним, перепрыгивая через ручейки мутной воды.
Взбегая по намокшей глине на бугор, Петрович вдруг поскользнулся и со всего размаха свалился в огромную лужу "Теперь он в точности похож на Ламме Гудзака, свалившегося с осла", – подумал я, подавая ему руку.
Куртка и штаны Петровича были заляпаны грязью, он выглядел жалко и нелепо в своем несчастье.
– Не расстраивайся, братан, – сказал я, – мы твою неудачу используем с надлежащей мудростью. Поскольку я уезжаю в город Дураков, Джи поручил мне выбрать нового эзотерического мэра Кишинева. Ты можешь подойти для этого.
– Да кто меня будет слушать? – усмехнулся Петрович.
– Я подниму тебя, мой заместитель, в глазах мистиков до уровня уважаемого адепта. Для начала разыграем самого Штирлица, а он уж всем разнесет – у него большой авторитет в городе.
И мы тут же направились к нему домой.
После двадцати звонков дверь открыла разъяренная, как циклон, жена.
– Вы что, не видите, что Штирлица нет дома? – сказала она, грозно вращая глазами. – Он вчера уехал на охоту.
– Да брось ты, – сказал я. – У нас для него срочное сообщение.
Петрович мгновенно схватил ее за руку.
– Какой ты грязный! Отпусти, а то хуже будет!
В это время я проскользнул в квартиру. Осмотрев комнаты, я нашел, что кладовка заперта изнутри.
– На Петровича снизошло мгновенное озарение в виде Са-тори, – громко произнес я.
Дверь осторожно отворилась, и Штирлиц постепенно появился на кухне.
– Ну и дела творятся во Вселенной, – недоверчиво промычал он.
– Вот и я не верил, – сказал я. – Просветлел при ударе молнии.
– Мы тебя слушаем, Петрович, – сказал Штирлиц.
– Я ничего бы не смог достичь, если бы не мой Мастер и Герметическая Школа, – скромно улыбнулся мой просветленный друг. – Если вы не возражаете, я передам вам бараку. Мой Мастер говорил:
"Только находясь в Герметическом Луче, можно увидеть, что такое Школа, а также самих себя и наше место в ней. Без таинственного Луча этой Школы, который у нас в России хорошо представлен через Гурджиева, вы быстро теряетесь в многообразии мира. Поэтому ваше ощущение Школы возникает в искривленном видении или совсем пропадает. Многим неофитам надо часто напоминать, что существует Школа и что в ней есть порядок и смысл. Но реальное желание изменить себя должно возникнуть в эмоциональном центре, а способность совершать действие – в нашем теле, в свадхистхане, в двигательном центре. Ум должен изучить язык тела и чувств.
Если ученик, общаясь со мною, сердится на меня, то он слаб, а если я не могу удержать себя от раздражения, то я еще слабее его. Быть справедливым в момент действия в сто раз ценнее, чем быть справедливым после того, как оно совершилось. То есть состояние негатива надо сдерживать во время его проявления, а не осуждать себя после того, как это произошло. Та энергия, которая тратится бессознательно, теряется навсегда, но та, что сознательно направляется на работу над собой, может быть используема и в будущем.
Объективная совесть сложилась в нас на протяжении тысяч лет и многих воплощений, но она может пробудиться только от сильного страдания, ибо покрыта толстым панцирем. Но после того как человек успокаивается, орган совести покрывается коркой. В обычных условиях требуется сильный шок, чтобы открылся орган совести. Тот, у кого совесть не открыта, не может быть нравственным.
Помните: работа над собой является всего лишь средством, а не целью. Гордость – наш главный враг, главное препятствие нашему желанию работать над собой, оружие представителя Ада.
Когда мы говорим о внутреннем развитии или внутреннем изменении – мы имеем в виду только сущность. Когда вы научитесь отделять сущность от личности – тогда только вы сможете понять, что в вас должно быть изменено. Но пока, к сожалению, вы еще не видите, что именно исходит от сущности, а что от личности".
– В этом-то уж он совершенно прав, – вздохнул Штирлиц. – Почти никто из нас не может установить, когда он действует от личности, а когда – от вдохновенной сущности.
Вскоре слухи о просветлении Петровича поползли по городу*
Каждый день он звонил мне, спрашивая, что ему отвечать отягченным жизненными проблемами молдавским мистикам.
– Сколько мне еще надобно продержаться в этой роли? – нервно спрашивал он. – А то Манька Величкина начинает одолевать!
– Не волнуйся, – отвечал я. – Ты находишься в Луче, и, если зарвешься, жизнь тебя быстро поправит.
Время шло; я уединенно медитировал и все медлил с отъездом, ожидая специального знака Силы. Джи объяснил мне, что тот человек, который соприкоснулся с Лучом и работает на него, попадает в зону его влияния. Посему при совершении ответственных поступков он должен присматриваться к знакам Силы, которые надо вовремя распознать. Знак дается с целью предупредить о надвигающейся ситуации. Проблема состоит в том, чтобы суметь его расшифровать.
Однажды, прогуливаясь с юной девушкой по городу, я собрался перейти улицу и уже шагнул было с тротуара, но что-то меня остановило. В это мгновение огромный трайлер пронесся перед моим лицом. Моя спутница побледнела, произнеся: "Ты ведь реально мог погибнуть!" И тут я вспомнил совет Святого Йоргена: "Главное в нашем деле – это вовремя смыться".
