будет уничтожена за несколько дней»[679]. Правительство, в полной мере осознававшее всю остроту проблемы, было готово задействовать новые ресурсы. «План V», сменивший устаревший «План II» и дополнившие его «План III» и «План IV», предусматривал строительство 4739 самолетов, в том числе 2127 истребителей, 1490 бомбардировщиков и 1081 разведчика[680].
Акцент, таким образом, делался на производстве самолетов, способных завоевывать господство в небе и в то же время более простых в изготовлении. За основу брались новейшие прототипы. В первой линии предполагалось иметь 2717 машин, в резерве – 2122. Четырехкратное увеличение резерва по сравнению с «Планом I» (с 20 до 80 % от численности самолетов первой линии) должно было позволить ВВС эффективно действовать с высоким коэффициентом напряжения в ходе операции любого масштаба и при любых потерях. На реализацию «Плана V» отводилось три года, однако командование ВВС рассчитывало на его выполнение в течение двух лет. Стоимость программы составляла 11 млрд. франков [681], при этом министерство авиации получило часть финансирования, которое планировалось выделить сухопутным силам и флоту. В результате 42 % военного бюджета на 1938 г. расходовалось в интересах ВВС[682].
Как справедливо отметил Кот, Ла Шамбр в полной мере пожинал плоды той непростой работы, которую провел его предшественник[683]. К 1938 г. степень оснащенности французского авиастроения современными станками увеличилась в пять раз[684]. Время, необходимое для производства одного истребителя Morane-Saulnier MS.406 на заводе в Бугенэ, сократилось с 30 000 до 8500 человеко-часов[685]. Внедрение схем массовой сборки позволило привлечь на заводы малоквалифицированных рабочих. Если в конце 1937 г. во французском авиастроении трудилось 38 500 человек, то в 1939 г. эта цифра выросла до 82 0 00[686]. В сентябре 1938 г. с конвейеров все еще сходило не более 40 самолетов в месяц. Менее чем через год их производство увеличилось до 300[687]. В больших количествах начали поступать новые машины. Morane-Saulnier MS.406, одноместный цельнометаллический моноплан, хотя и уступал немецкому Messerschmitt Bf 109 в скорости, мог вполне эффективно применяться для защиты воздушного пространства. Последовавший за ним Dewoitine D.520 уже превосходил по тактико-техническим характеристикам самолеты Люфтваффе. Большие надежды французское командование связывало с новейшим бомбардировщиком Lioré-et-Olivier LeO 45. Начались закупки авиационной техники за рубежом: в 1938–1939 гг. около 800 самолетов различных типов были заказаны в США[688].
Но Франция все равно отставала от Германии. Переход к «Плану V» и срочное изменение параметров реализуемой программы перевооружения означали, что страна в течение года будет оставаться без боеспособной авиации[689]. В 1939 г. во Франции произвели 2125 боевых самолетов против 445 годом ранее[690]. К концу того же года на авиастроительных заводах страны трудилось 180 000 человек, проводивших у станка в среднем 55 часов в неделю[691]. По оценке Ла Шамбра, к 3 сентября 1939 г. в боеготовом состоянии находилось 1410 самолетов первой линии[692]. Однако эти усилия были предприняты слишком поздно для того, чтобы к 1940 г. поменять баланс сил в воздухе. На германское авиастроение уже весной 1938 г. работало более 230 000 человек[693]. Всего же за 1936–1940 гг. Германия выпустила более чем втрое больше самолетов различных типов, чем Франция (32 000 против 10 000)[694].
В то время как авиации правительство уделяло первоочередное внимание, проблемы развития военно-морского флота отходили на второй план. Стратегия «удушения» Германии в будущей войне, в которой флоту отводилась ключевая роль, по-прежнему доминировала в умах французских военных и политиков, но форсированное строительство Вермахта и Люфтваффе не могло ее не поколебать.
Франсуа Дарлан.
Источник: Bettmann Archive
В рамках четырехлетней программы перевооружения флот претендовал на большой кусок пирога. Начальник Генерального штаба ВМФ адмирал Ф. Дарлан, занявший пост в конце 1936 г., предлагал заложить к 1939 г. новые корабли общим водоизмещением 150 000 тонн, в том числе два линкора по 35 000 тонн каждый, два авианосца по 15 000 тонн, два крейсера по 8000 тонн. Стоимость программы оценивалась в 8 млрд. франков. По расчетам моряков, к 1943 г. Франция должна была располагать флотом общим водоизмещением 750 000 тонн, что, по их мнению, позволяло стране реагировать на все возможные вызовы на морях[695].
Однако правительство финансировало военно-морскую программу по остаточному принципу. Лишь в 1938 г. на ее реализацию выделили 3,5 млрд. франков. За 15 послевоенных лет моряки привыкли к особому положению ВМФ относительно других видов вооруженных сил, и сокращение масштабов кораблестроения рассматривали как особо опасную угрозу безопасности страны. Флотская разведка серьезно завышала число боевых кораблей в составе флотов Германии и Италии, а также производительность верфей в этих странах. По ее информации, в 1937–1939 гг. Берлин собирался заложить 170 000 тоннажа против 70 000 во Франции. Как утверждалось, ежегодно германские верфи будут спускать на воду корабли общим водоизмещением 100 000 тонн. Эти цифры не соответствовали реальности и не учитывали того дефицита сырья и производственных мощностей, который испытывала Германия, сделавшая ставку на ускоренное развитие сухопутных и военно-воздушных сил. Важным источником раздражения для руководства министерства флота и командования ВМФ являлись сбои в кораблестроении, связанные с проведением в жизнь закона о 40-часовой рабочей неделе[696].
Однако после заключения Мюнхенских соглашений реализация военно-морской программы серьезно ускорилась. Флот получил финансирование в размере 5,8 млрд. франков[697]. В апреле 1939 г. на верфях строилось 35 кораблей, в том числе три линкора, один авианосец, два крейсера, 16 миноносцев, 13 подводных лодок. К началу войны Франция обладала одним из лучших флотов в мире. Против семи германских и итальянских линкоров она имела девять, против семи тяжелых крейсеров – семь, против 15 легких крейсеров – 11, против 15 лидеров – 32, против 45 миноносцев – 39, против 50 подводных лодок -80[698]. Вместе с тем ее доминирование над основными потенциальными противниками не являлось абсолютным, что делало особенно важной поддержку со стороны ВМФ Великобритании.
Строительство французских сухопутных сил в последние предвоенные годы также тесно увязывалось с реализацией четырехлетней программы перевооружения. Генерал Гамелен рассчитывал создать к 1940 г. совершенно новую армию. Вся дивизионная и корпусная артиллерия (калибром свыше 100 мм) должна была обновиться за счет внедрения новых систем. Дивизии планировалось насытить противотанковыми средствами из расчета 72 25-мм орудия на дивизию, не считая полковых пушек (по 12 на полк). Дивизиям также передавались 47-мм противотанковые орудия (всего более 2000 стволов, включая резерв, сведенные в 180 батарей). В пехоту поставлялись 50-мм минометы (по 1 на взвод), 260 000 многозарядных винтовок образца 1936 г. калибром 7,5-мм, 40 000 автоматических пистолетов. Каждый полк получал девять танкеток (18 на полк мотопехоты). Половину пехотных дивизий предполагалось моторизовать. Оставшиеся
