— Здесь отделение женская (она так и сказала — «женская»). Разбежался. А если там процедуры?
— Бабушка, тут Айша Искандерова. Разрешите, я только гляну.
— Что глядеть? Все равно она тебя не признает. Сознания в пей нет. Все какие-то жемчуга поминает.
— Знаю, знаю, с этим ожерельем она никогда не расстается. Вы дайте ей эту нитку жемчуга, она привыкла перебирать ее, как четки.
— А где взять? Может, мне сбегать за угол и купить жемчуга на свою зарплату?
— Оно у нее в кармане должно быть, посмотрите хорошенько.
— У бабули твоей всего-то добра: ключ на веревочке да денег трешка с медяками. Все в квитанцию вписали.
В конце коридора появился врач со свитой. Нянюшка засуетилась:
— Беги, милый. Главный обход делает. Мне за тебя попадет.
В кабинете начальника следственного отдела капитан Исрафилов докладывал результаты осмотра места происшествия:
— Кража в Шувелянах была совершена средь бела дня, когда профессор с женой отбыли в город. Дача оборудована сигнализацией, но она не сработала. Я проверил, система в порядке.
— Как вы это объясните? Не орудовали же там ангелы бестелесные?
— Как объяснить? Научно-технической революцией. Ее плодами пользуются не только во благо.
— А именно?
— Одна зацепка есть. Посмотрите, это пятикратное увеличение. — Он протянул фотоснимок. — Ввод сигнальной коммутации на даче. Отчетливо просматривается прокол на рубашке провода. Здесь преступник подключался.
— Нейтрализовал сигнальную систему?
— Наш технический отдел подтвердил это стопроцентно.
— Операция дерзкая. Среди квартирных жуликов искать его бесполезно…
— Эксперты предполагают, что преступник для нейтрализации сигнальной системы должен был использовать сложный электронный прибор с импортным светодиодом.
— У радиолюбителей можно добыть такой диод?
— В бытовых радиосхемах не примени ют, — ответил капитан. — Эксперты называют одно место в Баку, где могут пользоваться такими светодиодами, — контрольная лаборатория завода кондиционеров. Займусь этим объектом. Кроме оперативных мер, посажу людей листать архив, проверим учет. Хорошо бы получить ориентировку из центра о подобных приборах со светодиодами. Может, не мы первооткрыватели?
— Полагаете, что сработал гастролер? — спросил начальник.
— Престижнее, если вор чужой. Для дела значения не имеет, миниатюры все равно нам искать.
— Как известно, у нас все дела престижные, других не бывает. Действуйте!
— Вот тут эта ведьма дала мне грушу, потом все украшения отняла, — рассказывала Наргис на том самом месте, где все это произошло, и при этом играла резиновым мячиком: ловила с поворотов, кидала из-под ноги.
— Не обзывай ее ведьмой. Дальше что было? — спросил Энвер.
— Я шла за ней, плакала, плакала…
— За старухой следом больше никто не шел? Ты не заметила?
— Нет.
— Вспомни, может, кто видел, как тетушка Айша отнимала у тебя украшения?
Наргис задумалась.
— Дяденька один был на крепостной стене. Остановился вот тут.
— А потом?
— Пошел себе дальше, в ту сторону…
…На том месте, где санитары подобрали тетушку Айшу, валялись раздавленные помидоры, фрукты. Видимо, они рассыпались в момент падения старухи.
Энвер осматривал каждый булыжник па мостовой. Наргис продолжала играть мячом, заботы брата ее мало занимали.
На крепостной стене появился Мансур.
— Насилу нашел, — крикнул он и стал спускаться вниз.
Энвер внимательно проследил весь его путь и, когда тот спустился на мостовую, сказал:
— А теперь давай обратно. Давай, давай, взберись наверх. Так надо.
Без особого труда, уцепившись за торчащий из стены кусок старой железной балки, Мансур проделал обратный путь.
— Теперь можно мне вниз?
— Спускайся. Старуху видел? Что она говорит?
— Не пустили к ней, и драгоценностей при ней нет. В кармане нашли ключ и трешку, больше ничего. Тетушка Айша бредит, — продолжал Мансур, — все про жемчуг бормочет и проклинает какого-то Исмаил-бея. Сказали, состояние тяжелое.
— Кем мне быть, вот тут бабку и ограбили, точно!
— Все из-за нес, врезать бы ей как следует, — сказал зло Мансур, показывая в сторону Наргис, которая искала закатившийся куда-то мячик.
— С нес что возьмешь. Но и нам коротенькие штанишки еще надо носить, — сказать Энвер.
— Почему?
— Потому. Акваланги, часы «Нептун»! Сразу надо было шкатулку тащить в милицию. Развели детский сад.
— Кто знал, что так получится? Может, сейчас заявить в милицию?
— Уже заявляли.
— Что же теперь делать? Пусть драгоценности пропадают?
— Сами проворонили, сами должны найти.
— Чур мое, чур мое! — заверещала Наргис. Она сидела возле контрфорса, подпирающего стену, и что-то рассматривала. Между обломками кирпичей лежал амулет, на котором был изображен зодиакальный лев. Шейная цепочка была оборвана.
— Дай, — сказал Энвер и отнял амулет у Наргис.
— Отдай льва! Я нашла, значит, мой.
— Дуй домой. Я потом отдам.
Когда Наргис скрылась, Энвер аккуратно положил амулет на то место, где он лежал, — среди кирпичей.
— Увидишь, он придет за ним, — сказал Энвер.
— Но где я видел этого льва? — спросил Мансур.
— И мне кажется, что я с этим зверем уже встречался.
Телебашня. Двор телецентра. У входа в редакционный корпус стоит «Волга» с надписью: «Милиция».
В одной из студий телецентра, перед экраном телевизионного монитора — капитан Исрафилов, профессор Тагиев, помощник капитана, с фотокамерой, установленной на штативе, и молодая женщина, ведущая. Мы ее видели в кадре во время передачи, посвященной юбилею Тагиева.
На экране появилась видеозапись той передачи. Профессор забился в угол и на экран не смотрел.
— Что случилось? — обратилась к нему ведущая. — Лучшая передача, масса откликов, меня на летучке хвалили. В чем дело?
Профессор безнадежно и не совсем вежливо отмахнулся.
На экране монитора крупным планом — миниатюра «Девушка с павлином».
— Стоп! — командует капитан. — Снимаем. Пожалуйста, дальше.
Вновь оживает изображение, на экране профессор, в руках у него еще один рисунок:
«О существовании этих рисунков нам, искусствоведам, было известно. Впервые беглое описание миниатюр появилось в печати в начале века. Тогда ими владел Бакинский нефтяной магнат Лианозов. Можно сказать, что я всю жизнь искал «Девушку с павлином». Рылся в местных архивах, запрашивал зарубежные музеи — тщетно. Логично было предположить, что уникальные творения прошлого во время оккупации Баку попали в руки англичан. Я регулярно просматривал каталоги лондонской фирмы «Сотби», торгующей произведениями древнего искусства. Стоимость этих рисунков в валюте выражалась бы шестизначным числом, полагаю…»
— Стоп! — командует капитан, что-то занося в свой блокнот.
Профессор на экране застывает в нелепой позе, с открытым ртом.
Ведущая на экране: «Расскажите телезрителям, каким образом в конечном итоге нашлась рукопись?»
«В сентябре восемнадцатого года, в момент ухода англичан, миниатюры попали в семью потомственных учителей Исмаиловых, стали семейной реликвией. И недавно молодой комсомольский работник из Закатал Алекпер Исмаилов принес ее мне. Позвольте мне поблагодарить его за этот бесценный дар».
Профессор в студии комментирует свои слова:
— Отблагодарил, называется.
Профессор на экране: «Семьдесят лет мне, возраст обязывает. Пора подумать о дальнейшей судьбе «Девушки с павлином» да и всей коллекции. Она подготовлена для передачи в дар Азербайджанской Академии наук…»
— Вот! — выкрикнул Тагиев. — Открытым текстом сказал: «Торопитесь, гражданин вор». Черт побери, сначала бы передать, а уж потом хвастать. Кретин!
Во внутреннем дворике Дворца ширван-шахов одновременно находится несколько групп туристов. Стоит разноязычный гомон. Гиды рассказывают историю каменных плит с причудливой вязью текстов и орнаментов.
Под плитой устроился Энвер с биноклем. Сквозь пролом в стене он держит под наблюдением место в переулке, где подобрали тетушку Айшу и где лежит амулет.
Со свертком в руках во дворике появилась Наргис. Сморщенный носик на ее лукавом лице свидетельствовал о том, что она решает, какую-то задачу. Она обвела глазами плиты, прислоненные к стене, и незаметно их пересчитывала. Взгляд ее останавливается на большой крышке каменного саркофага. Девочка подошла и ладошкой постучала по крышке. Никакого отклика. Она постучала сильней.
Выглянул Энвер и за руку втащил сестру в укрытие:
— Тебе чего здесь надо?
— Меня Мансур послал.
— Да тише ты! Сам-то он где?
— Заболела бабушка Месме. Придет доктор, ему надо дверь открыть, а дома никого. Мансур сказал — ты голодный, вот. — Наргис развернула сверток с едой.
