тут же поковылял к фараону-наследнику.
– Я задержал их, – сказал Феникс, придерживаясь за голову. – Они требовали выдать тебя, иначе грозились забрать тебя силой.
– Отец… – пробормотал тот, сжимая кулаки.
Взглянув ему в глаза, я поняла, что внутри него шла ожесточённая битва чувств. Я прекрасно понимала, каково это – встать между долгом и желанием. Хотя желания Имхотепа, в отличие от моих, были основаны отнюдь не на своих нуждах, наоборот – на нуждах целого другого народа.
– Мы сразимся… – проговорил он тихо. И вдруг громко зарычал: – Мы сразимся! Я отвоюю Миситу-Минене в равном бою! Я вызываю тебя на бой, отец! Один на один!
Народ потрясённо застыл. Обернувшись, я увидела, что и войско фараона принялось переглядываться между собой.
Однако стоявший впереди Аменхотеп не дрогнул. Лишь сузил глаза и вышел вперёд, отдавая оружие стоявшей рядом Рунпи. Заметив это, Имхотеп прошёл следом. Феникс дал проход обоим фараонам, замкнув за ними огненное кольцо.
Вот теперь они стояли, смотря друг другу в глаза. Их длинные хвосты с маленькими кисточками виляли, точно владельцы готовы вот-вот броситься друг на друга.
– Я пришёл спасти тебя, сын, – громко сказал Аменхотеп. – И этим ты мне платишь?
– Я больше не тот Львёнок, которого ты знал раньше, – отвечал по-волшебному могучим голосом Имхотеп. – Теперь я вождь Миситу-Минене. И я хочу доказать своё право властвовать этими землями, не дав им стать частью твоих рабских угодий.
– Вот как ты заговорил… Что ж, твоя сила похвальна, – неожиданно сказал его отец, отчего я удивлённо навострила уши. – Но ты молод. И наивен, раз хочешь сразиться с тем, кто всему тебя научил.
– Возможно, ученик превзошёл учителя.
Имхотеп вскинул руку. Небольшие когти на его руках вмиг увеличились, став настоящим оружием. Аменхотеп повторил за ним.
– Кто будет нашим судьёй? – спросил фараон.
– Я бы хотел попросить… – взглянул за спину отца Имхотеп, – самого непредвзятого зверолюда выйти сюда и рассудить нас.
Рунпи дрогнула. Народ принялся перешёптываться. Я тоже не удержалась от вздоха: родная мать должна судить самых дорогих ей зверов?!
– Хорошо, – вдруг выдохнула она. – Раз Итн хочет проверить меня, да будет так.
Она отложила оружие мужа и медленно, изящно вышла вперёд, слегка покачивая хвостом. В её крадущихся движениях не было видно и тени страха, но что-то внутри подсказывало мне, что это лишь искусная маска.
Наконец оказавшись между мужем и сыном, Рунпи огляделась. Вздохнула. И махнула рукой, отскакивая в сторону.
Фараон и его наследник сорвались с места в один миг. Когти их сцепились в яркой, звонкой, невероятной битве. Имхотеп повторял движения Аменхотепа, тот в свою очередь ловко уворачивался. Казалось, они двигались в отработанном танце, где воины и не должны друг друга ранить – лишь изобразить, что хотят ранить. Однако в глазах их отражалось нечто иное. Смешение чувств, которое я вряд ли смогу понять.
Поворот, удар, снова поворот. Один рванул на другого, другой увернулся и ударил сзади, срывая амулет солнца с шеи. Аменхотеп, потерявший амулет, стал двигаться лишь быстрее и свободнее, но Имхотеп явно знал что-то, недоступное нам, чужеземцам.
В те мгновения отец начал поджимать сына. Имхотеп извивался, но с трудом. Ещё немного – и его загонят в угол. Огонь совсем рядом…
Но Имхотеп вовремя извернулся, надевая на отца свой тяжёлый амулет, и выскочил. Амулет потянул Аменхотепа вперёд, и он упал было прямо в лапы огня… Однако тот внезапно расступился перед ним. Аменхотеп позорно упал в пепел. Его роскошная золотая грива покрылась тёмной золой.
Имхотеп взглянул на нас. Я обернулась. Феникс кивнул новому другу, держа в руке своё пламенное сердце.
На долгие мгновения повисла давящая тишина. Я сжала края рубашки, предвкушая, чем же всё закончится. Наконец вперёд вышла Рунпи.
– Мой фараон и мой муж, Аменхотеп… – Она вздохнула. – Готов ли ты признать победу своего сына и наследника, Имхотепа?
Аменхотеп обернулся. Помедлил. Стёр золу с лица. Все задержали дыхание.
– Так и быть, – наконец поднялся он. – Ты перехитрил меня, сын. Ты и впрямь достоин похвалы.
Народ стал переглядываться. Я схватилась за рукав Феникса. Он же подставил свою руку, но я не успела смутиться.
– И достоин своих земель. Я признаю тебя, вождь Миситу-Минене.
Имхотеп замер, открыв рот и распахнув глаза. Вокруг него будто загорелся волшебный свет.
– Спасибо, отец, – тихо сказал Имхотеп.
И улыбнулся. Пожар постепенно стал стихать, и единственным светом в темноте стал свет улыбки вождя и будущего фараона.
– Как только я стану фараоном, Та-Ааи наконец-то объединится, – раскинул руки Имхотеп. – Да будет мир!
И народ возликовал. Даже войско уважительно закивало, когда Аменхотеп махнул им рукой.
Пока никто не знал, что будет дальше. Но никто и не задумывался об этом. Та-Ааи удалось предотвратить войну. И на тот момент это было самое главное.
* * *
Утром следующего же дня мы выдвинулись в далёкий путь. К нам присоединились послы Миситу-Минене: выбранные народом Обезьяны и Крокодилы, что представят свою Родину в Нехенском дворце и принесут благую весть. Ими стали загадочные шаманки и Бузиба, бывший, как поговаривали, самым открытым и дружелюбным Обезьяном на всём Та-Ааи.
А бывшего вождя, Большого Чеки, и след простыл. Наверное, испугался за свою жизнь и навсегда покинул своё племя. И хорошо: пускай он струсит и изгонит себя сам, нежели жители Миситу-Минене станут устраивать ему позорное шествие. Мы же, позабыв о нём, пойдём вперёд, в новое завтра, за Имхотепом – первым фараоном-вождём.
Огромные барханы, словно песочные волны, высились над нами, как замершие в безумной стихии моря. Как в воде, мы тонули в их песке и задыхались, но не от нехватки воздуха в груди, а от изнурительной жары. Феникс с Захарией явно сносили подобные испытания лучше, чем мы с Гили.
Но добрый дух не давал завянуть нам, холодолюбивым жительницам снежного Берского Царства. Мы с головой погрузились в таинства шаманок: гадали с ними, наблюдали за их чудесами, поражались мастерству. Особенно я, ведь я видела, как летают в небесах светлые нити, созданные заморскими колдуньями. Гили же научилась танцевать с ними. Наконец-то приоткрылась её душа, зацокали её вольные копытца.
И когда вдалеке показался город, мы не поверили своим глазам. Величественные треугольные изваяния одно за одним разрезали небесное полотно, красуясь светлым камнем и позолоченными кончиками. Резные высокие ворота, охраняемые двумя статуями фараонов-Львов, поражали размером: через них могли пройти десятки зверолюдей!
Дальше мы двинулись по белой чистой дороге вдоль каменных столбов, будто уходящих в чертоги Матушки-Природы. Феникс назвал их замысловато – колоннами. А угловатое изваяние, изрисованное изображениями боёв и побед – стелой.
Где-то же под нами копошились обычные жители. Словно муравейник в огромном белокаменном городе. Череда домов-коробов уходила далеко-далеко, к сверкающей голубизне моря.
Что же там, за морем?.. Мне только предстоит узнать.
* * *
После того как нас приодели в местные наряды, усыпанные камнями и сделанные из воздушных белых тканей, мы вышли к народу.
