нему обращались его приятели — ребята всех мастей, которых прихоти судьбы свели воедино на этом клочке суши, затерянном где-то в Южно-Китайском море. Ребята, ставшие его семьей. Они были ни хорошими, ни плохими. Просто были его «домом».
Думая о каждом прожитом здесь дне, о каждой проведенной ночи, Тренч невольно улыбался. Что еще мог пожелать закоренелый уголовник, бежавший от правосудия своей родной страны, бежавший от своего прошлого, от самого себя. Это место могло быть, как адом, так и раем. Все зависело от тебя и от того, каким ты видел этот мир.
Рация на ремне затрещала, кощунственно нарушив безмятежную тишину ночи. Потянувшись, он снял ее и поднес к губам.
— Тренч на связи, прием.
— Это Варго, как у тебя, прием?
— Все спокойно. Кажется, наши дружки действительно решили угомониться, прием.
«Дружками» они именовали парней Батисты с Южного острова.
С момента последнего нападения на их, Северный, прошла неделя.
Слух о том, что долгожданное перемирие, наконец, было достигнуто, дошел до них каким-то мистическим образом в самую последнюю очередь. Аккурат в тот день, когда оба лагеря устроили очередную маленькую войнушку, причем без особой причины, так, чтобы поддержать форму.
Раньше, когда он только попал на остров, разборки с «южными» происходили реже и были кровопролитнее. Воевали за клочок суши и за пролив. Парни Батисты стремились на Северный остров, Тренч и другие ребята, наоборот — на Южный. Последние входили в группировку Ягуаров. Самую многочисленную на острове после группировки Меченого. Несколько раз Тренч пытался попасть к упомянутому, но, в конце концов, сдался — у Меченого были все сплошь отмороженные, как и он сам, и Тренч, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что все-таки хочет пожить подольше.
Сейчас, спустя несколько лет, он мог бы назвать поименно каждого из ребят на том берегу, так же, как и те могли перечислить по именам каждого из корешей Тренча, включая его самого.
— Может, теперь удастся вместе поглушить рыбку? Что скажешь, прием?
— Будем надеяться, Варго, прием.
Будем надеяться. Будем надеяться.
А что еще остается делать?
На этих островах ничего не бывает просто. «Санта-Барбара», словом.
— Эй, Тренч, а что там твое хваленое предчувствие тебе нашептало, прием?
Это была любимая тема для зубоскальства.
Ну да, была у него бабка-провидица. Самая натуральная. Вроде он от нее чего-то там унаследовал. Сам не верил, но иногда как нападет. Такая чернота и такая тоска, аж выть хочется. А на следующий день или грядущую ночь дерьмо и приключается. Такое было не раз и не два. Естественно, ребята подметили. Но и тут мнения разделились: кто-то ехидно кривил морду, а кто-то благоговейно причислил Тренча в сан полусвятых и внимал каждому его слову. Это несколько напрягало, но, в общем, и в целом, не делало жизнь невыносимой.
Поразмыслив, Тренч ответил:
— Нет, ничего такого. Но это не значит, что нужно расслабляться, прием.
Рация заплевалась ругательствами:
— Ох уж мне эти все… — Варго выдал очередное выраженьице на родном языке. Как скажет, хоть стой, хоть падай, — не пойми, с какой стороны удара ждать… прием.
— Э! Отставить базары не по теме, — затрещала рация у обоих парней. Командир, кто ж еще. — Че это вам, ночное ток шоу что ли?
Тишина.
Тренч рискнул нарушить ее первым:
— Виноваты, Гордо. Больше не повторится, прием.
— Смотрите мне. Еще раз засеку, на ремни пущу, при…
— Йоу-йоу! Че, как дела, народ? — вклинился вдруг в разговор «левый» наркомански-развеселый голос, — а мы тут буха-а-аем! А давай к нам!
— Эт че за нах? — зарычал командир, — Рори? От, сука! Где это вы бухаете, а?!
— Ох, епта! — поник «левый», — попал!
Тренч еле сдержал смех.
Ну, Рори, ну, ирландский пропойца.
Покачав головой, Тренч направился по знакомому маршруту.
Было время ужина.
По периметру патрулировали двадцать человек, включая самого Тренча. Приблизившись к одному из припаркованных «уазиков», он открыл дверь и достал из бардачка зажигалку, чиркнул колесиком, закурил, продолжая наслаждаться звуками ночи. Здесь, на границе, отдохнуть доводилось редко. Встав спиной к безотказному вездеходу, Тренч посмотрел в сторону столовой, где сейчас ужинали ребята. Окна светились уютным светом, воздух все больше пропитывался запахом жареной кабанятины. Лео знал свое дело. Лучшего повара, пожалуй, не сыскать.
Размышляя о том, насколько чудесной выдалась ночь, о предстоящей (через полчаса) смене, о сытном ужине, Тренч не сдержал улыбку. Разве много нужно человеку для счастья?
Шуршание под ногами было практически не слышно из-за ветра, который, в очередной раз, налетев на лагуну, ласково потрепал отросшие волосы мужчины, зашелестел пальмовыми листьями и забегал по траве вокруг.
Ох уж этот проказник, ветер…
Он почувствовал, как что-то твердое уперлось в его хозяйство.
Тренч замер, с недонесенной до рта сигаретой. Что за…?
Из столовой, расположенной на берегу, вышел один из ребят, закурил. Заметил Тренча и махнул ему рукой.
Скосив глаза вниз, Тренч похолодел, увидев пистолет, дуло которого прижималось к его мошонке, а сам неизвестный «гость», как оказалось, проползший под «уазиком», сейчас лежал на земле на спине с поднятой рукой, той самой, в которой сжимал пистолет. Лицо неизвестного было повязано куском материи.
— Помаши корешу, — Тренч опешил, поняв, что голос принадлежал женщине, — живо…
Он поднял руку и махнул.
Парень кивнул и, отбросив, светившуюся светлячком, сигарету, вернулся в столовую. Со стороны все выглядело совершенно спокойно.
— Ключи от катера. Пошевеливайся…
Тренч медленно потянулся к левому карману, чувствуя как дуло пистолета еще сильнее надавило на драгоценное хозяйство. На секунду замерев, он все же запустил руку в карман армейской жилетки и извлек из его недр ключи. Положил их в требовательно растопыренную пятерню.
— Отлично.
— Что теперь?
— Отдыхай.
Короткий взмах и удар.
Мать мою! Задохнувшись, Тренч схватился руками за пострадавшую промежность и повалился на землю рядом с «уазиком». Из глаз брызнули слезы. Рядом послышалось движение.
В следующее мгновение, его подхватили под руки и поволокли в кусты.
— Который из катеров?
— Самый… блять… крайний.
— Бак полный?
— Да…
— Отлично. Извини, но по-другому никак.
Удар по голове, и Тренч отрубился.
Тень плавно скользнула меж высокой травы и, под прикрытием кустарника, стала двигаться вдоль берега. Через какое-то время к ней присоединились еще двое. Очень быстро троица достигла длинного причала, без особого шума сняла ничего не подозревающего часового и рванула к четырем катерам, пришвартованным по левую сторону дощатого настила.
— Успели? — шепнула Гюрза.
Джек кивнул, следом за женщиной забираясь в катер.
— В лучшем виде.
— Отлично.
— Нужно пошевеливаться, — Сол шипел как разозленная гадюка, пыхтя над швартовочным тросом — время начинать шоу.
Гюрза завела мотор. Джек помог коротышке перебраться на катер.
