Ноябрь 1911
Предчувствие
В лицо осенний ветер веет. Колос,Забытый в поле, клонится, дрожа.Меня ведет заросшая межаСредь озимей. За речкой веер полос.
В воспоминаньях тонкий черный волос,Упавший на лицо. Глаза смежа,Я помню, как мои мечты кружа,Звенел в тиши негромкий, нежный голос.
Ужели осень? Даль полей пуста.Последний мотылек над нивой сжатойНапрасно грезит опьяниться мятой.
Но почему вдыхает май мечта?И почему все громче, откровеннейО счастья шепчет вздох глухой, осенний?
Декабрь 1911
На заре
Бледнеет ночь. Свой труд окончив,С улыбкой думаю о ней,О той, чей детский взор уклончив,Чей голос – дрожь весенних дней.
Все это видел я когда-то,И этот взор, и эту дрожь...Но всё земное вечно свято,И в жизни каждый миг хорош!
Я снова, с радостным мученьем,Готов, как в годы первых встреч,Следить покорно за движеньемЕе стыдливо-робких плеч.
И все, что мне казалось мертвым,В моей душе живет опять,И краскам выцветшим и стертымДано гореть, дано блистать!
Как неизменны, как всесильны,Вы, звуки нежные: люблю!Пускай умру, как стебель пыльный, —В час смерти жизнь благословлю!
Склонясь к окну, о ней мечтаю —Мечтами тысячи веков,И, как врата к земному раю,Горят завесы облаков.
<1911>
Покорность
Не надо спора. Буду мудрым.Склонюсь покорно головойПред тем ребенком златокудрым,Что люди назвали Судьбой.
Пусть он моей играет долей,Как пестрым, маленьким мячом.Взлетая, буду видеть поле,Упав, к земле прильну лицом.
Есть радость в блещущем простореИ в нежной свежести росы,Люблю восторг, и славлю горе,Чту все виденья, все часы.
Хочу всего: стихам певучимТомленья чувства передать;Над пропастью, по горным кручам,Закрыв глаза, идти опять;
Хочу: в твоем спокойном взореУвидеть искры новых слез;Хочу, чтоб ввысь, где сладко горе,Двоих – один порыв вознес!
Но буду мудр. Не надо спора.Бесцелен ропот, тщетен плач.Пусть вверх и вниз, легко и скоро,Мелькает жизнь, как пестрый мяч!
Ночь 10/11 ноября 1911
Милый сон
Продлись, продлись, очарованье!
Ф. Тютчев
Друг моих былых мечтаний, милый сон,Ты чредой чьих заклинаний воскрешен?
Кто отвеял безнадежность от мечты?Та же нега, та же нежность, прежний – ты!
На тебе венок весенний васильков,Над твоей улыбкой тени сладких слов.
Ты стоишь в кругу священном тишины;Ты творишь волшебно-пленным луч луны,
Развеваешь все тревоги, словно дым;Возвращаешь, нежно-строгий, мир – двоим.
Давний призрак, друг былого, милый сон,Ты шепнул ли, что я снова воскрешен?
Что из мглы встают вершины, даль зовет,Что до цели лишь единый переход?
Что сияют вновь надежды лучших лет?..Иль опять откроет вежды мертвый свет?
Давний друг, мой сон, помедли! Я – готов.Чу! унылый звон. Не медь ли злых часов?
1912
Жизни мгновения
Так, в жизни есть мгновения,
Их трудно передать.
Ф. Тютчев
Вечеровая песня
Я тебе посвятил умиленные песни,Вечерний час!Эта тихая радость воскресни, воскресниЕще хоть раз!
Разливается сумрак, – голубоватый, —Меж стен домов.Дали синие неба миром объяты,Без звезд, без слов...
Электричество вспыхнуло, – полны и пеныЛуны дрожат.Трамваев огни, там зеленый, здесь красный,Потянулись в ряд.
Предвесеннею свежестью дышится вольно,Стерлись года,И кажется сердцу, невольно, безбольно:Всё – как тогда!
Я снова в толпе, молодой, одинокий...И, как во сне,Идет меж прохожих мой призрак далекийНавстречу мне...
<1911>
Ночное одиночество
Возвысила ночь свою черную голову,Созвездьями смотрит на море и сушу,И, в волны пролитому, яркому оловуВверяю ночную, бездомную душу.
Мечта моя! челн в беспредельности .кинутый!Качают тебя огне-синие дали,Заброшены весла, уключины вынуты,Со скрипом ненужные реи упали.
Не надо руля и косматого паруса!Прочь, прежние гавани, берег знакомый!А волны вздымают за ярусом ярусы,И водные шире и шире объемы.
Мечта моя! челн в роковой беспредельности!Ты дышишь соленым дыханием влаги,Ты счастлив бродячим восторгом бесцельности,В часы, когда дремлют у пристаней флаги.
Душа моя вверена зыбкому олову, —До утра той связи святой не нарушу!А ночь подняла свою черную голову,Созвездьями смотрит на море и сушу.
1911
На берегу
Закрыв измученные веки,Миг отошедший берегу.О если б так стоять вовекиНа этом тихом берегу!
Мгновенья двигались и стали,Лишь ты царишь, свой свет струя.Меж тем в реке – из сизой сталиВлачится за струёй струя.
Проходишь ты аллеей паркаИ помнишь краткий поцелуй...Рви нить мою, седая Парка!Смерть, прямо в губы поцелуй!
Глаза открою. Снова далиРазверзнут огненную пасть.О если б Судьбы тут же далиМне мертвым и счастливым пасть!
1911
Случайная стрела
Стоял я в этот час, незрящийПред будущей судьбой Эдип,И видел лишь ее дрожащейРуки пленительный изгиб.
Но знал, что спорить бесполезноС порывом, вдруг увлекшим нас,И чувствовал: тесьмой железнойОбъединил нас поздний час.
Она беспомощно клониласьК подушке алой, в глубь и в тень...И мне казалось, что вонзиласьСтрела случайная в мишень.
И, жестом медленным, безвинныйУбийца, я припал к устам...И миг продлился, длинный, длинный,Врата к мучительным часам.
1911
Утром
Стонет старая шарманкаВальс знакомый под окном.Ты глядишь, как иностранкаГде-то в городе чужом.
Не пойму твоих улыбок,Страха мне не превозмочь.Иль что было – ряд ошибок,Это счастье, эта ночь?
Ты смеешься, отошла ты,У окна стоишь в тени...Иль, скажи, не нами смятыНа постели простыни?
Изменив своей привычке,Ты, как римлянка рабу,Пятачок бросаешь птичке,Предвещающей судьбу.
Знаю, что за предсказаньеПтичка вытащит тебе:«Исполнение желанья,Изменение в судьбе».
Нет! былое не ошибка!Ты смеешься не над ним!Счастлив тот, чье сердце зыбко,Кто способен стать иным!
Счастлив тот, кто утром встанет,Позабыв про ночь и тень.Счастлив цвет, что быстро вянет,Что цветет единый день.
Будь же в мире – иностранка,Каждый день в краю другом!Стонет старая шарманкаВальс знакомый под окном.
<1910>
В наемной комнате
В наемной комнате все ранит сердце:И рама зеркала, и стульев стиль,Зачем-то со стены глядящий Герцен,И не сметенная с комода пыль.
Нежней прильни ко мне; глаза закроем;И будем слушать шаг печальных дум,Как будто мы сошли на дно морское,Где бледен солнца свет и смутен шум.
Твое дыхание мне рядом слышно,Замедленный твой пульс слежу рукой...Подводные цветы надменно пышны,И разноцветных рыб мелькает рой.
Ах, только об одном могу жалеть я,Что в той же комнате – очнуться мне!Акула проплыла, другая, третья...Закатный рдяный луч скользит на дне.
Как эти миги дум со счастьем схожи,Как к этой нежности близка любовь!Но я открыл глаза, и Герцен тот жеПытливый взор в меня вперяет вновь.
В наемной комнате все сердце ранит.В ней миг мечты – обман, в ней счастье – ложь,Нет, не клонись ко мне! Боюсь желаний!Не надо губ твоих: они язвят, как нож.
<1912>
В ресторане
Вспоминаю под жалобы скрипки,В полусне ресторанных огней,Ускользающий трепет улыбки —Полудетской, желанной, твоей.
С тихим вальсом, знакомо печальным,В темный парк ускользают мечты.Липы дремлют в наряде венчальном,И во мгле улыбаешься – ты.
Этот вальс, этот зов, эти звуки —Возвращает и годы и дни.Я целую дрожащие руки,Мы – во сне, мы – в тени, мы – одни.
Вижу вызовы дерзкого взгляда,Вижу алые губы, как кровь...Ах, не надо, не надо, не надо,Душу снова качает любовь.
Неподвижны у стойки лакеи,Искры брызжет вино и хрусталь...Мы идем по вечерней аллееВ непостижно-прозрачную даль.
Все безжалостней жалобы скрипки,Все безумней взлетают смычки...Ивы темные нежны и гибкиНад лукой потемневшей реки.
1911
