звезд. Неутомимый борец с насилием и преступлениями против человечности, он обладал даром упрощения и продажи решений. И все свои таланты он употребил для создания невероятно успешной международной пропагандистской кампании – проекта
Enough («Хватит!»).
Это была та самая «политика знаменитостей», которую ученые терпеть не могут. К 2019 году, когда я встретился с Прендергастом, известные африканские ученые в блогах и книгах изрядно потрепали его за чрезмерно простые решения. Так что я не был готов услышать от него более проницательное мнение по поводу конфликта и произвола правящих клик, чем от большинства дипломатов и министров, с которыми встречался. Больше того, он знал, что делать. Ради этого он только что перестроил свою организацию.
Прендергасту на тот момент было около 60, его локоны уже поседели. Несколько десятилетий назад, совсем молодым, он начал карьеру координатором помощи в лагере сомалийских беженцев. В последующие годы он активно выступал в защиту прав человека, стал членом неправительственной организации Human Rights Watch, а после даже вошел в правительство. Шел 1996 год. Президентское кресло Соединенных Штатов занимал Билл Клинтон. Глава Совета национальной безопасности ввел Прендергаста в бюро по делам Африки – скромная должность, место на скамейке запасных, имеющее отношение к континенту, который абсолютно не интересовал американские власти… кроме Клинтона. «Он был одержим Африкой, – рассказывал Прендергаст. – Ему чертовски не нравилось то, что творилось в Руанде». Как я позже понял, это была типичная ремарка для Прендергаста – прямого, откровенного грубияна. Мне трудно представить его сквернословящим при президенте, но в каком-то смысле грубость идеально сочетается с его коммуникабельностью и увлеченностью. К тому же, честно говоря, такие темы, как безнаказанность массовых убийств, заслуживают крепких слов.
Клинтон, как и многие другие западные лидеры и активисты, стремился положить конец конфликтам и зверствам 1990-х годов. Геноцид в Руанде произвел на него неизгладимое впечатление. «Он задавал вопросы, – рассказывал Прендергаст о первой встрече с президентом, – но ответов никто не знал». Неудивительно – мало кто из сотрудников Госдепартамента и прочих чиновников в то время хоть сколько-то поработал в Африке. Прендергаст сидел в последних рядах, но мнение у него было: он жил в тех местах. Поэтому в нарушение протокола он встал и начал отвечать.
Едва ли не на следующий день Клинтон перевел Прендергаста в авангард американо-африканской дипломатии, поручив ему переговоры и миротворческие миссии по всему континенту: в Эфиопии, Эритрее, Зимбабве, Либерии… Однако в 2000 году, когда президентом стал Джордж Буш, политиков типа Прендергаста заменили новыми людьми, как при любом переходе власти. И Прендергаст вернулся к активизму. Тогда он и создал проект «Хватит!».
В середине нулевых его внимание захватили конфликт и массовые убийства в Дарфуре, на западе Судана. Я не буду описывать этот кризис во всей его сложности, Краткая и простая характеристика такова: арабский режим в Хартуме старался силой усмирить своенравное неарабское население крайнего запада, и эти старания обернулись этническими чистками и захватом земель [1].
Прендергаст и Клуни хотели, чтобы убийства прекратились, а об уже случившихся стало широко известно. Они организовывали пропагандистские кампании, отслеживали факты убийств и собирали подтверждения, разоблачали ложь суданской автократии. Вместе с легионами молодых людей, участников проекта «Хватит!», они призывали западные правительства отреагировать всерьез – направить посредников, миротворцев, комиссии для расследования, гуманитарную помощь.
Судан и Дарфур
Можно было бы рассказать здесь о том, как действует пропаганда «Хватит!», или о том, что мобилизация миллионов тинейджеров и десятков политиков сыграла свою роль. Главное – убийства прекратились, Будущее требует новых кампаний Клуни? Может быть. А может, и нет. Я не знаю, влияет ли на установление мира активная пропаганда: от Прендергаста я узнал нечто иное.
На взгляд основателя проекта «Хватит!», движение работает недостаточно эффективно. Прендергаст хотел, чтобы бандиты-автократы прекратили убивать свой народ. Но бандитов это, похоже, не волновало. «Они смеялись надо мной, – говорил Прендергаст. – Особенно в Судане.
О, опять ты, Джон, говорили они. Зачем ты всегда создаешь так много проблем, Джон? Перестань, садись, попьем чайку». К 2015 году Прендергаст решил, что прикладывает усилия не в том направлении.
Война – коварная проблема
Это ощущение знакомо каждому, кто занимается большими социальными проблемами. Оно возникает посередине большого проекта, иногда даже посреди карьеры – ощущение, что энергия тратится впустую. На самом деле это неплохо. Иногда мы фокусируемся не на тех вещах – не на том, что относится к одной из пяти причин войны. Или даже подход правильный, но можно было бы сделать лучше. Так что бывает полезно пересмотреть свою оценку происходящего и проверить, правильно ли ты все понимаешь. Именно это и произошло с Прендергастом. Следующий шаг – разобраться с подручными инструментами.
Есть несколько распространенных путей к миру, и неважно, имеете ли вы дело с районом, городом, страной или международной системой. В этой главе мы их и рассмотрим.
• Наказание – применение дубинки, чтобы удержать сильного от насилия.
• Принуждение – обеспечение действенности обещаний до тех пор, пока соглашения не станут самоподдержи-вающимися.
• Посредничество – передача информации и меры по ускорению и сглаживанию переговоров.
• Стимулирование – изобретение морковки, которой сильных можно привлечь к столу переговоров и удержать там.
• Социализация – формирование общества, избегающего жестких негативных схем, неверных представлений и насильственных реакций.
Хорошая новость заключается в том, что лидеры общин, мэры, национальные правительства и международные благотворители выработали подходы, работающие за счет того, что помогают находить компромиссы. Но есть и плохая – несколько общих черт всех этих посреднических мер: они прекрасны в теории, шатки в доказательствах, трудны для исполнения и редко приносят однозначный успех. К тому же их влияние обычно слабее, чем хотелось бы.
Это может звучать обескураживающе, но есть и причины для оптимизма.
На миротворцев стоит надеяться примерно потому же, почему многие ценят профилактическую медицину, хотя ее меры малоэффективны для хронически больных. Она поддерживает большинство из нас в хорошем состоянии и помогает восстановиться, если заболеваем. Но в отделении интенсивной терапии, конечно, этим мерам не место, там обращают на себя внимание невероятные усилия, направленные на людей, которым, скорее всего, намного лучше уже не станет. И все равно недооценивать современную медицину было бы глупо.
Точно так же может показаться, что мирные вмешательства не помогают, потому что все равно приходится выбирать, кто нуждается в самой экстренной помощи, а кто обращается к ней раз за разом. Но неразумно судить о политике только на основании отчетов из отделения международной интенсивной терапии, при обострении Саддама Хусейна, картеля Синалоа, Ким
