Рейтинговые книги
Читем онлайн Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению - Кристофер Блаттман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 124
правил и наказаний, чтобы удержать людей от причинения вреда: не столько для того, чтобы привить немного дисциплины заядлым нарушителям, сколько для изменения важных им стимулов и лишения их доступа к совершению неправедных действий. Международные законы, суды, санкции и организации типа The Sentry занимаются тем же самым. Но все это обычно делается сторонними лицами по отношению к обществу. В последней главе мы говорили о таких институтах, как право и суды. Теперь поговорим о следователях и санкциях.

Иностранные санкции давно уже стали инструментом управления государством. Но большинство из них неизбирательны: они запрещают всю торговлю со страной-нарушителем, наказывают все общество за преступления их лидеров. Мы видели это, например, в Ираке в 1990-е, да и раньше Соединенные Штаты и их союзники накладывали многолетние санкции на Кубу и Иран.

Проблема в том, что эта стратегия наносит большой ущерб невинным людям, а вот ощущают ли преступники наверху хоть какие-то неудобства – вопрос. Например, торговые санкции против Ирака подкосили экономику страны, а Саддам Хусейн и его семья продолжали богатеть. Власть тирана только укрепилась, потому что санкции дали ему возможность распределять скудное продовольствие, валюту и гуманитарные поставки за лояльность, К концу XX века ошибки такого рода заставили дипломатов и политиков скептически относиться к масштабным санкциям. Эффект сдерживания был неочевиден, а гуманистические издержки – налицо [4].

Политики начали искать более точные целевые инструменты. Один из них – таргетированные санкции. Наказание направляется исключительно на лидеров и окружающую их коррумпированную верхушку. Вместо полного запрета на торговлю полиция замораживает счета отдельных деятелей, закрывает для них границы и приказывает законопослушным компаниям прекратить с ними сотрудничество, Прендергаст был одним из многих, кто пытался нащупать правильный подход: самое сложное в таргетированных санкциях – найти нужных людей, собрать доказательства и определить наказание. The Sentry оказалась на это способна.

Санкции – не только инструмент государственного управления: при борьбе с гангстерским насилием применяют сходные меры. В Соединенных Штатах это называется целенаправленным сдерживанием, но логика та же, что и у таргетированных санкций. Имея дело с серьезными бандами, принуждение к соблюдению конкретных законов – чрезвычайно сложное и затратное дело. Хуже того, это отвлекает власти от предотвращения наиболее жестоких преступлений. При целенаправленном сдерживании полиция и прокуратура концентрируются на междоусобицах и войнах, а для банд проводят четкие красные линии, которые нельзя переступать. Обычно такая линия – использование оружия, Они говорят: еще один труп – и мы возьмем всю группу, на которую падет подозрение, так что держите своих людей за линией.

Примерно то же говорят латиноамериканским наркокартелям правительства некоторых стран, в том числе Колумбии. Это предсказуемый целенаправленный стимул прекратить самые вопиющие злодейства. Бен Лессинг, один из соавторов проекта изучения медельинских банд, называет такие формы сдерживания «условным подавлением»: пересечешь линию – мы примем меры. Это один из способов заставить лидеров – будь то организаторы геноцида или криминальные боссы – интернализировать издержки насилия, которые они предпочли бы игнорировать [5].

Условное подавление выглядит разумной идеей, но работает ли оно? Короткий ответ – «вероятно, да». Я добавлю – «умеренно». Почему мы так думаем и почему я столь оптимистичен – стоит объяснить. Результаты могут иметь более широкое применение почти при любом вмешательстве.

Судить о том, насколько эффективна политика санкций (как, впрочем, и большинство методов и способов, о которых пойдет речь в этой главе), сложно по одной простой причине: трудно пересчитать людей, которых не убили. Зная о неминуемой каре за геноцид или за вторжение на территорию соседа, многие постараются воздержаться от этого. Полагая, что трупы привлекут внимание прокуроров, главари соперничающих банд постараются не передраться. Эти успехи незаметны. Мы видим только упорствующие режимы и банды, чье желание попрать закон настолько сильно, что они будут подавлять свой народ или нападать на соседей, невзирая на предсказуемое наказание.

Об этом легко забыть. Глядя на Саддамов Хусейнов всего мира, мы готовы воскликнуть: «Видите? Санкции не работают!» Исследователи, изучая эффективность реально наложенных санкций, заметили, что лишь малая их часть изменяет поведение объекта этих санкций. Успешна в лучшем случае треть (и то смотря что считать успехом). Но судить об эффективности санкций только по этим данным – ошибка, надеюсь, уже знакомая читателю: проблема отбора. Мы не можем оценить эффективность вмешательства только на основании тех случаев, когда оно совершено. Следует учитывать и те случаи, когда, предчувствуя последствия, диктатор решает не избавляться от своих врагов, наркобарон отказывается от рейдерского захвата или агрессивное большинство предпочитает терпеть раздражающее меньшинство, а не уничтожить его. Когда речь идет о политике условного подавления, основную ее ценность мы чаще всего не видим: многие предпочитают сдерживаться.

Это трудно количественно измерить. Для того чтобы оценить эффективность, мы часто пытаемся найти разумно сопоставимую группу и посмотреть, как объекты функционируют при вмешательстве и без оного. Мы неоднократно использовали в этой книге такой контрфактуальный подход. Вспомните канадскую конную полицию и культуру чести, когда мы сравнивали расположенные близко к фортам города и поселки с отдаленными. Это не идеальный эксперимент, но во всем остальном города выглядели схожими, так что он был полезен. Также мы наблюдали случайные эксперименты, как, например, на израильтянах, которым в неспокойное время посредством лотереи выдали пакеты акций для игры на бирже, чтобы выяснить, не станут ли они лучше понимать экономические издержки конфликта.

Оценивая такие явления, как санкции, найти правильный контрфактуальный подход непросто. Для начала, очевидно сопоставимые группы – большая редкость. Допустим, мы хотим понять, сделала ли группа The Sentry суданское правительство менее репрессивным. Для этого надо найти страны, сопоставимые с Суданом, имеющие стимулы к применению насилия, в которых Прендергасты всего мира не занимались пропагандой или расследованиями. Даже если мы найдем несколько примеров, их будет очень мало и они не будут именно такими, как Судан. К тому же надо понимать, что те, на кого налагаются санкции, тоже разные. И главное, все это ничего не скажет нам об эффекте сдерживания – до какой степени правители Эфиопии, Конго или какой-то иной страны укротят разгул коррупции из опасения расследований и таргетированных санкций. Даже самые эффективные методы почти невозможно оценить и квантифицировать.

Это делает работу таких людей, как Прендергаст, особенно сложной. Нельзя сказать наверняка, работает твой подход или нет. Ты вынужден полагаться на собственные представления, интуицию или необычные индикаторы (типа приглашения на чай от плутократов). Но люди, реально стремящиеся изменить нетерпимую ситуацию, так просто не сдаются, конечно.

Во-первых, они перестают сортировать успехи и неудачи и находят контрфактуальный подход. Во-вторых, они внимательны и креативны.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 124
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению - Кристофер Блаттман бесплатно.
Похожие на Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению - Кристофер Блаттман книги

Оставить комментарий