Она подняла на него глаза и кивнула.
1937
Джо был в школе, и Уолтер пошел читать письмо в его комнату, где было светлее, особенно во второй половине дня. Писал ему директор школы в Чикаго, где учился Фрэнки, и Уолтеру не хотелось думать о содержании письма. Да и зачем? Все равно его никто не спрашивал. Речь шла о колледже – стоит ли Фрэнки поступать в колледж и в какой именно. Уолтер с подозрением относился к колледжам, потому что никто из Лэнгдонов там не учился, но Фогели и Аугсбергеры, кажется, считали, что ошибиться тут невозможно – взять хотя бы Рольфа, который отказался поступать в Университет Святого Амвросия и играть на трубе в духовом оркестре. Рольф не пошел в колледж, когда у него был шанс, а двадцать лет спустя взял и повесился в амбаре. С духовым оркестром он повидал бы мир и если бы пару лет поучился в колледже, то, возможно, был бы счастливее – так считали Фогели и Аугсбергеры. Но стоило им напомнить, что Элоиза пошла в колледж и стала «красной», как тут же они замолкали.
Письмо было адресовано Уолтеру и Розанне, и Розанна уже трижды прочла его.
Хотя я не был уверен, подойдет ли наша школа вашему сыну Фрэнсису, он потрясающе проявил себя – не только на уроках, но и на внеклассных занятиях. Разумеется, вы слышали, что он пел на Весенних студенческих играх в прошлом году (кажется, «У меня есть ритм») и на выступлении Золотого осеннего хора («Веду себя хорошо»). Этой осенью на меня произвело особенное впечатление то, что он попросил одного из мальчиков, который участвует в соревнованиях по плаванию, научить его плавать, и они вдвоем ежедневно ходили на озеро Мичиган до конца октября, по крайней мере еще две недели после того, как я счел бы воду слишком холодной. Фрэнсис освоил кроль и брасс. Я пишу об этом, просто чтобы показать, с какой поразительной целеустремленностью ваш сын отдается любому делу. Хотя еще прошлой весной я не был уверен, что он проводит время с лучшими и морально твердыми из наших мальчиков, теперь я больше не испытываю страхов по этому поводу.
Иными словами, я действительно полагаю, что помешать Фрэнсису получить высшее образование значило бы предать его явный интеллект и его трудолюбие. Я уверен, он мог бы преуспеть в любой сфере деятельности, и его семья могла бы им гордиться. Из того немногого, что он рассказал мне о себе, я знаю, что до приезда в Чикаго он был прилежным учеником, а также проявил предприимчивость, зарабатывая деньги охотой.
Возможно, вы считаете, что в семнадцать лет слишком рано получать высшее образование, но я думаю, что если тщательно подобрать высшее учебное заведение, то Фрэнсис окажется в хорошей, респектабельной компании, и вам не придется о нем беспокоиться.
Прошу вас подумать о том, что я сказал, и если я каким-либо образом могу помочь реализовать амбиции Фрэнсиса, я готов сделать это.
Вся эта перспектива тревожила Уолтера, но он не мог выразить свою тревогу словами. Дело не в обычной узколобости, как заявила Розанна. Не в том, что ему казалось, будто мир каким-то образом сломает или ранит Фрэнки. Скорее, он боялся, что когда Фрэнки выучит все, чему готов научить его этот мир, у него совсем не останется совести.
Уолтер откинулся на кровать и выглянул в окно. Синее небо. Год назад это самое окно замело снегом и затянуло льдом, и все же они выжили. А сейчас почти март. Снега выпало достаточно, ветер дул как обычно, было немного гололеда и града. Но все это быстро проходило, не задерживаясь. Может, это знак того, какими будут весна и лето. Осенний урожай кукурузы оказался не самым худшим – на десять бушелей с акра лучше, чем два года назад, – но все равно не то, что в двадцатые. Может, это и знак того, каким будет год. Чем, по мнению Уолтера, должен заниматься Фрэнки? Розанна сказала, что он написал ей, будто Элоиза предложила ему поехать в Испанию сражаться за лоялистов, но Уолтер думал, что тот просто разыгрывает Розанну.
Уолтер уставился в потолок. Одно он знал наверняка: год назад от них уехал мальчишка, а вернулся на Рождество мужчина: больше шести футов ростом (выше Уолтера), плечи как у быка, но фигура стройная. Блондин, как девчонка, блондин, как Джин Харлоу[50], и с этими его синими глазами. Научился ходить и стоять как городской, но такой, который знал, что делать, и мог запросто убежать от преследующих его копов. При мысли об этом Уолтер улыбнулся. Что ж, может, Розанна и права, когда говорит, что Уолтер всегда видел во Фрэнки только дурную его сторону.
– Он всегда был крутым парнем, Розанна. Я ведь это знал, да?
– Говоришь так, будто это плохо! В нашем мире только такие и выживают.
Уолтер не считал, что быть крутым плохо. Он даже поощрял это. Однако теперь, когда он имел возможность взглянуть на своего ребенка как бы со стороны, стало проще оценить, каков он на самом деле, и Уолтер боялся, что у Фрэнки, помимо упрямства и своеволия, могут обнаружиться еще и другие качества – скажем, безжалостность. Задумавшись об этом, он обвел взглядом комнату, гадая, нет ли тут какого-нибудь тайника, а если есть, то что там спрятано. Папиросы? Виски? Картинки девочек? Или даже деньги? Он всегда знал, что в трудные времена Джоуи отдавал ему все свои деньги, но Фрэнк кое-что оставлял
