***
На улице уже вовсю царил мрак. Редкие огни в окнах домов светили едва-едва. Но я всё равно разглядела каким-то чудом силуэт Ильи за оградой.
— Ты! — завопила, хватаясь за первое, что попалось мне под руку, вернее под ногу. — Как же я тебя ненавижу!
После чего от души швырнула в Нечаевскую тень. По иронии судьбы в качестве снаряда для метания я выбрала расколотый кусок полена. Летел он красиво (я предполагаю, в ночной тьме было не разобрать) и попал ровнёхонько в почти бывшего мужа.
Илюха чертыхнулся и зашипел.
— Нина! Что ты творишь?
— Ненавижу тебя! — повторила с ещё большим чувством. — Ты мне всю жизнь испортил! Заставил поверить в то, что я что-то для тебя значу! Раз за разом! твердил одно и тоже. Даже после того как всплыл Егор, продолжал делать вид, что я для тебя что-то значу. А сам переживал только за свой грёбаный бизнес!
Второе полено нашлось не сразу, поэтому к моменту броска Нечаев успел пригнуться и увернуться от столкновения с летающим объектом.
— Что за бред ты несёшь?!
— А что, скажешь нет? — третье полено пролетело куда-то мимо, глухо ударившись о землю. — Это твоё «Мы в ответе за наших людей» — хочешь сказать, что это не твоя попытка сохранить бизнес?!
Он замер. Но я будто не заметила этого, продолжая сыпать проклятиями, обвиняя его едва ли не во всех разочарованиях этого мира. Считала ли я так на самом деле? Вряд ли. Но на тот момент горечь от его приезда была настолько сильной, что сдержать себя в рамках разумности ну никак не выходило. И если до этого развод был моим решением и моим требованием, то сейчас он будто бы отобрал его у меня.
Я опять наклонилась, шаря рукой по жухлой траве в поисках чего-нибудь, чем можно было от души запустить в Нечаева, но, как назло, ничего подходящего не находилось. А пока я шурудила по земле, чёрная тень метнулась в мою сторону. И уже в следующее мгновение я, резко оторванная от земли, взлетела в воздух. Илюха держал меня за предплечья, и вроде как не больно, но гневно. Его возмущение ощущалось едва ли не кожей. Сам Илья ничего не говорил, но что-то неуловимо изменилось в атмосфере вокруг нас. Ещё подумалось — может быть, это к лучшему, что ночь не позволяет разглядеть выражение его лица…
— Пусти меня! — прорычала я, не испытывая никакого страха, скорее уж лютое раздражение. Попыталась пнуть его посильнее в пах, но он не дал, с лёгкостью увернувшись от замаха, благо на ноги меня всё же поставил.
— Ещё раз, — негромко и пугающе спокойно потребовал Нечаев. — Ты считаешь, что я пытаюсь экспроприировать твою часть бизнеса?
— А хочешь сказать, нет?! — фыркнула я, но уже не столь уверенно, как прежде.
Он не ответил, и лишь его гневное дыхание нарушало тишину этой ночи. Но опять-таки — никакой угрозы физического вреда для себя я не чувствовала. Что о вреде моральном… меня уже было сложно удивить хоть чем-нибудь.
— Скажи, — сквозь зубы проговорил Илья, — тебя действительно сейчас волнует только раздел имущества?
— Я… не знаю, — растерялась не на шутку. На самом деле вся эта делёжка и вопросы управления интересовали меня в последнюю очередь. Но мне было обидно, что в списке его приоритетов я оказалась далеко не на первом месте.
Илья ещё немного помолчал. У меня же по коже пошли мурашки — настолько красноречивой оказалась эта немая пауза. До дрожи захотелось ляпнуть что-нибудь хлёсткое, лишь бы нарушить эту гнетущую атмосферу, повисшую в воздухе, но Нечаев меня опередил, окончательно выбив почву у меня из-под ног:
— Тогда забирай всё.
Заторможено моргнула, не в силах понять услышанное.
— В каком смысле? — проговорила онемевшими губами.
— В прямом! — неожиданно резко гаркнул Илья. — Если тебе настолько важен этот бизнес, то забирай всё! Я попрошу переоформить все документы на тебя!
Говорил он быстро, с жаром, у меня же было такое ощущение, что лучше бы мне сейчас ещё раз по голове двинули.
— Не понимаю, — пискнула оторопело.
На самом деле я до последнего полагала, что он шутит. Но Илюха пребывал на какой-то своей волне, начав ходить из стороны в сторону передо мной, словно не в состоянии устоять на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чего ты не понимаешь? Ты ведь уверена, что я приехал сюда, чтобы облапошить тебя! Давай решим тогда этот вопрос раз и навсегда. И ты просто заберёшь себе всё.
Орать-то он перестал, но голос звучал незнакомо и скрипуче. Мне даже подумалось, что это у него такая форма истерики.
— Не хочу я всё! — возмутилась в сердцах. — Что я буду делать с твоими заводами?!
— Что хочешь. Хочешь — продай, хочешь — закрой, хочешь — найми кого-нибудь, пусть руководит.
— Но… я ни черта в этом не понимаю, — призналась я честно, правда, прозвучало жалко.
— Вот поэтому я и просил оставить управление за мной, — яростно бросил он, но вовремя понял, что опять теряет контроль над собой. И сделав рваный вдох, отступил назад. — Забирай. Всё.
— А ты? — в моей голове всё ещё никак не укладывалось то, что он предлагал.
— Тебе-то какая разница?! — совсем недружелюбно огрызнулся некогда любимый муж.
— Ну…
На душе был такой кавардак, что я даже не представляла, за что уцепиться.
— Просто… это же дело всей твоей жизни.
— Начну что-нибудь другое, — излишне безразлично бросил он. — Деньги не проблема, их всегда можно заработать, если умеешь. А я умею.
Нет, это не было хвастовством. Но двойное дно у нечаевского высказывания уж точно имелось, вот только нащупать его у меня никак не получалось.
В голове крутились всякие идиотские мысли на тему очередной попытки манипулировать мной, частях какой-то многоходовки… Надо только было сложить их все в одну картину, но мой пазл никак не желал сходиться во что-то целостное.
А тут ещё Нечаев, который продолжал мчаться с мощью локомотива.
— Мой адвокат свяжется с твоим. Я, наверное, больше не приеду.
Моя челюсть в который раз за этот вечер поползла вниз. К такому повороту вещей я была не готова.
Илья развернулся и отправился куда-то прочь. Остановившись лишь у калитки, он негромко проговорил:
— Мне действительно очень жаль, что я заставил тебя пройти через всё это. И если наш бизнес способен хоть как-то загладить мою вину перед тобой, то он… твой.
Его фигура растворилась во тьме практически сразу, подобно джину в клубах дыма. Я же стояла посреди двора и до рези в глазах всматривалась в пустоту ночи, ожидая неясно чего.
Минуты шли, но ничего не происходило. Подо мной не разверзлась бездна, на землю не упал метеорит, погода и та сегодня стояла безветренной, что для здешних мест было буквально чем-то противоестественным. Мир словно застыл в полнейшем безмолвии. И только сейчас до меня дошло, чего ещё не случилось: не зажглись габаритные огни автомобиля, не заурчал мотор, не зашелестели шины по земле... Ну не пешком же явился сюда Нечаев?! В общем, в машину он не сел, что означало только одно — бывший муж всё ещё находится где-то в посёлке.
Я выскочила за калитку, подсвечивая себе дорогу телефоном. Что я там искала? А пойми!.. Я бы ничему не удивилась, но всё равно сильно сомневалась, что Илья решит заночевать где-нибудь у местных жителей. А с гостиницами, как известно, здесь было туго.
Его машина и вправду нашлась за соседским участком, но она была пуста и заперта. Смачно выругавшись, я зачем-то отправилась дальше бродить по спящему посёлку. А потом ноги случайно сами вывели меня к тропе, ведущей к Байкалу. Ну ладно, не случайно. Притяжение озера было поистине грандиозным, поэтому чувствовала, что и Илье его не миновать. По крайней мере, это было то, что испытывала каждый раз я, оказываясь на местных берегах.
Идти было так себе: ноги всё время спотыкались о камни, но я и моё упрямство продолжали свой путь дальше, и лишь оказавшись в паре метров от кромки воды, смогла почувствовать себя уверенно. Посветила телефоном туда-обратно. Берег был пуст. Только вода бликовала в отблесках моего фонарика. Разочарование и пустота — единственные чувства, которые я смогла идентифицировать в творившейся сейчас у меня на душе сумятице. Даже слёзы на глазах выступили. И вот какого хера, спрашивается?
