— Ладно, пошли уже обратно в посёлок, пока ты тут окончательно не заработал себе переохлаждение.
Он резко подскочил на ноги и протянул мне руку, я чуть помедлила, но помощь приняла.
С «пляжа» поднимались в молчании, лишь иногда Илья помогал мне преодолеть наиболее крутые участки.
Где-то на полпути к дому я не утерпела и едко поинтересовалась:
— А не боишься, что Карина не поймёт потери благосостояния?
Бывший муж настолько резко затормозил, что я чуть не врезалась в него.
— Её это не касается никоим боком, — сквозь зубы прошелестел он.
— Да? Ты и с ней собираешься играть в прятки?
— Да нет. С ней-то как раз всё предельно понятно. Карину волнует только одно — чтобы я мог вовремя оплачивать счета за лечение Егора.
На душе опять творилась какая хрень, не оставляя и следа от былого спокойствия.
— Ну ничего, — как можно более оптимистично сообщила ему. — Уверена, что если очень постараешься, то сможешь её очаровать…
— Зачем мне это?
— Ну как же… У вас же теперь семья. Ты, она, Егор…
— Нина, — как-то совсем устало вздохнул Илья. — Между мной и Кариной нет, не было и никогда не будет никакой семьи. По крайней мере, в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. У нас есть общий сын, и он нуждается в нас обоих. Но сами мы умеем лишь только ломать…
Значение последней фразы я не поняла, но уточнить так и не успела — спокойствие ночи вдруг нарушили вопли сигнализации, разлетевшиеся на десятки метров по округе.
— Пашка! — сообразила я и бросилась по направлению к дому.
Илья обогнал меня почти сразу же.
***
Моя машина, припаркованная возле забора, истошно верещала сигналкой, вспыхивая габаритными огнями. Илья нашёлся рядом, подсвечивая экраном телефона лобовое стекло, больше напоминавшее паутину. Били по нему явно от души.
Замерла на мгновение, ощутив неожиданный прилив страха.
— Не подходи, — потребовал Илья, выставив руку передо мной.
Тут у меня опять панически щёлкнуло в голове.
— Паша! Паша один в доме! — и кинулась к калитке, но Нечаев меня перехватил.
— Стой тут, сказал! Сам проверю всё, это может быть опасно.
Если он планировал этими словами меня вразумить, то вышло достаточно херово. Потому что при слове «опасно» моё рвение оказаться в доме лишь усилилось.
В этот момент за нашими спинами послышались громкие шаги и запыхавшееся дыхание. Бывший муж молниеносно крутанулся в сторону, задвинув меня за спину и приняв боевую стойку. К счастью, в ночи послышался голос шамана:
— Что у вас случилось?
— А ты кто такой? — уже зарычал Илья, но я ухватилась за его руку.
— Это свои, — выпалила скороговоркой.
Нечаев впился в Боржона испытывающим взглядом, но отчего-то сходу поверил ему:
— Следи за ней. Я в дом.
Хотела последовать за ним, но ловкий бурят успел меня перехватить.
— Ты можешь только помешать. Лучше машину отключи, пока мы всех не перебудили. Сможешь?
Пальцы слушались плохо, но я таки смогла найти в карманах ветровки брелок от авто. Щёлкнув по кнопке, я погрузила мир в привычное для него состояние спокойствия. Отчего на душе сделалось только хуже.
Илья отсутствовал непростительно долго, хотя часы на руке показывали лишь пару минут. Но чего я только не успела надумать за это время.
Когда Илья появился на крыльце дома, я едва не застонала от облегчения.
— Его нет, — сдавленно сообщил Нечаев. И земля дрогнула под моими ногами.
Ломанулась к дому, полностью игнорируя все попытки мужчин удержать меня на месте. В доме слышалось лишь размеренное тиканье часов и моё испуганное дыхание. Огляделась по сторонам, вокруг царил беспорядок. Но такой… обычный. Разбросанные ботинки у порога, кофта, свалившаяся со стула, игрушки, оставленные то тут, то там. Я шла, осматривая комнаты, и пыталась вспомнить, а как всё было до того момента, как я выскочила во двор, чтобы закатить истерику Нечаеву. Дозакатывалась.
— Па-а-аш! — кричала я в пустоту, заглядывая в углы — под кровать, в шкаф, за стол.
Мужчины, стоя в сенях, решали важные вопросы, усиленно споря о чём-то:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как у вас тут нет участкового?! — возмущался Илья.
— Есть, но он один на несколько поселений, если сейчас вызвонить, приедет где-то часа через полтора, — не то что бы оправдывался шаман.
Нечаев выругался и с надеждой спросил уже у меня:
— А просто уйти Паша не мог?
Я бросила на него злой предупреждающий взгляд, чтобы не развивал свою мысль дальше. Думала ли я о том, что мальчик сам разбил мою машину, обиженный на то, что взрослые бросили его одного в ночи, и решил скрыться от греха подальше? Думала. Особенно памятуя о первых днях совместной жизни. Но отчего-то не верила. Я чувствовала, что проведённого вместе времени хватило на то, чтобы мы с ним… прониклись друг другом. Да и интуиция шептала, что здесь что-то другое.
— Нужно по соседям пройтись, — решил Борис, — думаю, сигнализацию слышали все. Может быть, ещё что…
Илья сухо покивал головой и оба вышли во двор. Наверное, нужно было присоединиться к ним, но я отчего-то не верила в успех этой затеи.
— Нина, дверь закрой! — уже с улицы бросил мне Нечаев. После чего принялся ругаться с кем-то по телефону. Я не вслушивалась.
Щёлкнув засовом, прошла на кухню и опустилась на стул. В голове была такая сумятица, что никак не получалось начать мыслить логически.
— Соберись! — велела самой себе. — Чистые руки, холодная голова.
Мы с Ильёй отсутствовали меньше часа. Кто мог видеть, что нас нет дома? Да кто угодно, в своих разборках мы не особо следили за покоем окружающих. Но кому мог понадобиться Пашка? Если целью был именно он, то у похитителя было достаточно возможностей сделать это менее заметно. В течение дня ребёнок часто был предоставлен сам себе, особенно первое время. Да и разбитая машина поневоле наводила на мысль, что агрессия была направлена на меня. За что? Конфликтов у меня ни с кем нынче не наблюдалось. Да и в прошлой жизни тоже, чтобы вот так вот злить… Оставалась парочка недовольных пациентов, но что-то я сомневаюсь, что ради такой радости, как досадить мне, они бы направились сюда.
Единственным человеком, который в открытую заявлял о ненависти ко мне, была Карина. Могла ли Павлова высказать своё резкое «фи», примчавшись сюда и похитив мальчика? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было понимать природу их отношений с Ильёй.
Поскребла по сусекам чертогов своей памяти и осознала, что информации для полного анализа мне не хватает.
Мысли вновь метнулись в сторону Паши, вмиг повышая уровень тревожности. Как он там? Цел?
Мужчин не было уже минут десять, и это тоже беспокоило. Наверное, мне стоило пойти с ними, так, по крайней мере, была бы при деле и понимала, что происходит.
Тут перед глазами проскочила Серафима, которая уселась своей мышиной жопкой на крышку подпола.
— Вот только тебя мне здесь и не хватало, — заявила я, — а ну-ка, кыш… — начала прогонять её и замерла, глупо уставившись на квадрат крышки. Вероятность была мала, но… во мне словно зажглась надежда, полыхнув ярким огоньком где-то в груди.
Крышка поддалась тяжело, скрипнув петлями. Внизу было темно. Пугающе темно. Один из детских страхов, воспитанный в нас поверьями. Но я велела себе быть смелой и, схватившись за телефон, в который раз за сегодняшний вечер используя его по не назначению, полезла вниз.
Здесь было сыро, но на удивление чисто, если не считать паутину, сотканную пауками в углах подпола. По периметру расположились полки с древними соленьями и пустыми банками, а на полу валялось куча старого тряпья. И больше ничего.
Разочарование больно кольнуло в самое сердце.
— Пашка, — пробормотала я расстроенно. — Где же ты, Пашка?
Ответить мне было некому, и я уже было повернулась обратно, когда куча тряпья вдруг зашевелилась.
***
Людей в моём доме поприбавилось. Не считая Нечаева и шамана, примчавшихся сюда сразу же после моего звонка, нас навестили все близживущие соседи во главе с Василием Анатольевичем.
