— Месье Назари, — вежливо кивнул Сезар Северину с таким видом, будто они встретились впервые.
— Месье Нойман, — в тон ему ответил Змей, решив подыграть.
Ответом гость его не удостоил, и следующие пять минут, растянувшиеся на сотню вечностей, они провели в тягостном молчании. Тара принесла кофе и поднос с восточными сладостями, попыталась завести светскую беседу, потерпела неудачу и вышла из комнаты, чудом не натолкнувшись на появившегося в дверях Ливия. Серьезный вид Халифа Северину не понравился, но вошедший следом Владимир Ковалев слегка разрядил обстановку. Это он делать умел. Как, впрочем, и делать обстановку невыносимой. Змей знал, что он вампир, пусть и не совсем обычный, но порой ему казалось, что мистер Ковалев принадлежит к редкой породе инкубов, способных настраивать атмосферу в комнате на нужный им лад.
Ливий сел на подушки напротив Сезара, Владимир — нет, уже не Владимир, а Рамон, у этого парня все меняется чересчур быстро, начиная от жизней и имен и заканчивая женщинами — устроился чуть поодаль, напомнив Северину судью на боксерском поединке.
— Добро пожаловать, — заговорил Халиф. — Ты мой гость, Сезар. Ты отказался от комнаты в моем доме. Надеюсь, ты не оскорбишь меня дважды, отказавшись от скромного ужина?
— Ты постарел, — отозвался брат Эоланты, начисто проигнорировав сказанное. — Я слышал, что в тюрьме тебе пришлось несладко.
— Все, о чем говорят на улицах, нужно делить на два.
— Я не слушаю глупости, которые говорят на улицах. Предпочитаю более надежные источники. — Сезар взял чашку с кофе и сделал глоток. — Тебе удалось выжить после четырех покушений. Думаю, это повод для гордости.
— Я давно перестал гордиться подобным. Спасибо, что согласился приехать. Валентин объяснил, в чем суть дела?
— Твой кофе, как всегда, хорош. Что-то в этом мире остается прежним. — Он опустошил чашку и вернул ее на стол. — Да, объяснил. В общих чертах. Но я хочу услышать твое объяснение. Хотя… признаться, оно меня не интересует. Я приехал для того, чтобы посмотреть тебе в глаза. Узнать, как ты живешь, о чем думаешь, крепко ли спишь по ночам. И как часто ты вспоминаешь имя женщины, которая была для меня дороже всего на свете — и которую ты уничтожил. Ты еще помнишь про Эоланту, Ливий? Помнишь, как уверял меня в том, что защитишь ее от всего мира? Или ты уже забыл ее? Я видел твою новую подружку. Дешевенькая, не в твоем вкусе, но после тюрьмы сойдет любая, не так ли?
Ливий глянул на Рамона и вновь посмотрел на Сезара.
— Ты знаешь, что я никогда не снимаю с себя ответственность, но в случившемся с Эолантой моей вины нет. Я не понял, к чему все ведет. Не предпринял нужные шаги вовремя. Но я не мог знать…
— Конечно, не мог, — улыбнулся Сезар, уперев руки в колени. — Тебя ослепило собственное тщеславие. Ты всегда ставил статус и связанное с ним уважение превыше всего. Был готов поступиться всем — только бы остаться на вершине. И не упускал шанса забраться повыше. Стоит ли удивляться, что тебя предал самый близкий друг? Такое рано или поздно случается со всеми слепцами. Ты отсидел десять лет, вышел на свободу и принялся за старое. Твой ручной щенок Валентин заливался соловьем, говоря о мести. Но месть тебе не нужна. Ты хочешь только одного: вернуть себе былое уважение.
— То есть, ты считаешь, что поступок Фуада не нарушает наши законы? — подал голос Рамон.
Сезар повернулся к нему.
— Месье Ковалев, полагаю?
— Рамон Эверетт, с вашего позволения.
— Вы откроете рот тогда, когда я обращусь к вам, мистер Эверетт. Сейчас я беседую с мистером Хиббинсом, и тема нашей беседы вас не касается.
Северин вскочил с места за секунду до того, как Рамон поднялся на ноги.
— Джентльмены, прошу вас, — успокоил он присутствующих. — Мы собрались здесь для того, чтобы решить проблему. Предлагаю оставить разногласия и сосредоточиться на главном.
— Сядь, Рамон, — попросил Ливий. — Змей прав. Если мы будем бить друг другу морду и хвататься за ножи, станет только хуже.
— Так ты теперь миротворец, Северин? — криво ухмыльнулся Сезар. — Или потерял свои яйца, пока король прохлаждался в тюрьме? Ах да. Ты ведь тоже успел отхватить пару сроков. Иначе обязательно навел бы в городе порядок. Ты ведь способен на что-то большее, чем кивать и соглашаться с тем, кто сильнее?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Змей молча проглотил оскорбление, возвращаясь на подушки. Он подумал о том, что вечер будет долгим и очень неприятным.
— Фуад поступил как последний подонок, — помолчав, сказал брат Эоланты. — Но кто дал тебе право брать закон в свои руки и вершить суд, Халиф? Решением таких вопросов занимается Аднан Саркис. Или он отправился на пенсию, прикупив островок в Тихом океане?
— Аднан дал мне право на то, чтобы пролить кровь, — ответил Ливий.
— Еще один щенок, убивающий врагов чужими руками. — Сезар взял кофейник и наполнил свою чашку. — И что потом? Что будет, когда ты убьешь его? Я слышал, что ты собираешься уехать в Европу. Оставишь своего преемника на руинах империи? В этом заключается твой гениальный план?
Халиф сцепил пальцы в замок, наблюдая за тем, как гость подносит чашку к губам, а потом повернулся к Змею.
— Оставь нас.
— Чего? — удивился Северин. — В смысле, я — не часть вашего плана?
— Я объясню тебе твою роль после того, как мы обсудим кое-что за закрытыми дверьми. Это касается только меня и Сезара. Владимир… Рамон останется здесь. — Ливий слабо улыбнулся. — На случай, если мы решим выяснить отношения по-мужски. Поужинай с Насиром. Он мог бы флиртовать со служанками, но я слишком хорошо его знаю. Ест в одиночестве и скучает. Мы скоро закончим.
***
Насира Северин нашел на кухне. Он сидел за круглым столом у окна и ел кускус, время от времени зачерпывая овощной бульон из фарфоровой миски и щедро поливая им содержимое тарелки.
— Все живы? — спросил он, когда Змей сел напротив.
— Когда я выходил, трупов не было. Джентльмены попросили оставить их наедине. Совершенно секретные планы, стало быть.
— Секретные даже для тебя?
— Не бери в голову. Я уже научился жить с мыслью «меньше знаешь — невиннее выглядишь на таможне». — Северин кивнул на тарелку. — Как тебе кускус? Наша Галит — просто волшебница, а? — Он повернулся к служанке, мывшей посуду. — Слышишь, красотка? Мы тут вовсю нахваливаем твою стряпню. И тебя заодно. Как насчет того, чтобы налить виски для старого друга и вернуть комплимент, похвалив его иврит?
— Ваш иврит нисколько не изменился с тех пор, как я слышала его в последний раз, месье Назари, — ответила девушка по-французски.
— Так же хорош? — довольно разулыбался Змей.
— Так же ужасен! — расхохоталась служанка.
— А все потому, что ты упрямишься и не хочешь давать мне уроки. Бросай эту посуду и иди к нам. Можешь налить виски и себе. Или ты предпочитаешь что-то более изысканное? Коньяк, шампанское?
Галит поставила перед ним стакан виски и вернулась к раковине для того, чтобы выключить воду.
— Хозяин сказал, что вы переночуете у нас, месье Назари, — перевела тему она. — Ваша спальня находится в восточном крыле. Что вы хотите на завтрак?
— Да что угодно — только бы ты принесла мне это лично. Хотя можешь прийти и без завтрака. Смотри не ошибись дверью, а то заглянешь в спальню к Рамону. Или, не приведи боги, к Насиру. Как бы другие слуги не начали сплетничать, а?
Насир покраснел, как спелое яблоко, и уткнулся в тарелку. Галит посмотрела на Змея через плечо.
— Я слышала, что хозяин хочет найти мне жениха, — заявила она.
— Открой глаза, женщина. Твой жених сидит здесь, за обе щеки уплетает приготовленный тобой кускус и делает вид, будто ничего не происходит. Или он тебя не устраивает?
Стоявший на подоконнике телефон зазвонил. Змей протянул руку к трубке, но служанка оказалась быстрее.
— Да! — с широкой улыбкой сказала она. — Да, госпожа Руна. Салат готов. Сейчас я его принесу.
— Язык у тебя без костей, — заговорил Насир, когда Галит вышла в обнимку с большой миской салата.
