Заранее мявкну: процедура исключения доказательств – значимое средство защиты. Можно мятежно и нужно натужно добиваться преимуществ в разбирательстве с использованием и этой процедуры. Мне известны случаи, когда именно таким путём позицию обвинения вымораживали насквозь. Данной теме будут заданы отдельные главки (см. п. 5.3.3.; 5.4.2. «В» и др.).
4.2.2. Доказательства прямые и косвенные
В процессуальном Законе нет предписаний, но условно доказательства подразделяют на: прямые и косвенные. Прямыми считаются такие сведения, которые напрямую указывают на факты и обстоятельства, подлежащие доказыванию, могут служить однозначным их подтверждением или опровержением. Так, показания свидетеля, личным наблюдением, слухом и прочей локацией воспринявшего действия по причинению телесных повреждений, то есть способного непосредственно описать картинку происшедшего, – такие показания считаются прямыми. А сам такой очевидец обзывается прямым свидетелем. Одно отступление: свидетель, будучи свободен характеризовать обстоятельства, не вправе давать им юридическую квалификацию. Не его компетенция. Потому, когда в показаниях свидетель вдруг плеснёт: «я видел, как мужик убил мужика», это ещё не означает, что произошло именно убийство потерпевшего (ст.105 УК РФ), а, допустим, не причинение смерти по неосторожности или какой другой схожий по смертным последствиям состав.
Всегда прямыми доказательствами являются показания потерпевшего по деяниям против его личины. В таких случаях ему достаётся достоверная информация о совершённом против него преступлении. Он непосредственно воспринимает всеми своими рабочими органами чувств, а порой и "на собственной шкуре" всё происходящее вокруг. Естественно, что прямыми будут и показания самого преступника, так же, как и его подельников, если последние присутствовали и очевидцами являются. Прямыми следует считать и сведения по любым другим первоисточникам, будь-то видеокадры, тексты оригинальных документов или след на грунте, данные исследований тел, вещей и предметов при непосредственном контакте с ними. Но с последним иногда можно поспорить.
Косвенные доказательства дают опосредованную информацию о фактах и обстоятельствах, и по таким сведениям можно сделать только поверхностные, дополнительные, предварительные умозаключения в пользу какой-либо версии. Косвенные сведения принимаются с той степенью доверия, насколько сам источник этих сведений приближен был к фронту событий. Чем дальше отстоял источник, чем больше число промежуточных посредников в передаче данных, тем больше искажений могло проникнуть в исходную информацию (если вообще они были). Так, в любом случае, косвенными должны считаться показания свидетеля, который сам не наблюдал происшествия, но узнал о нём со слов прямого свидетеля. Косвенные доказательства менее надёжны по достоверности, а потому их требуется больший объём и по источникам и по характеру сведений. Такое необходимое количество называется «достаточной совокупностью доказательств».
Предпочтение отдаётся прямым доказательствам, хотя Закон и не позволяет обвинению ограничиваться их единственным числом, а требует всегда совокупность. (Без совокуплений не обойтись и в доказывании). Пропорционально количеству и качеству, тем более косвенных доказательств, обеспечивается та самая степень крепости позиции или обвинения или защитных построений. Совокупность должна, во всяком случае, позволять сделать выводы по обстоятельствам дела. Особенно это касается умышленных преступлений, так называемых неочевидных составов, которые всегда планируются и осуществляются злодеями с оглядкой на последствия, а значит, ими прилагаются силы к избежанию прямых улик и изобличений, в том числе и по созданию ложных доказательств. По некоторым делюгам, например, мокрухам в формате "рыло на рыло" может вообще не оказаться прямых доказательств. Тогда картинку деяния восстанавливают только по совокупности косвенных доказательств. Например, о факте и обстоятельствах причинения смерти, причастности и виновности укажут такие данные, как: наличие самого трупа с множественными проникающими ранениями в жизненно важные органы, целевая направленность повреждающий действий, прижизненный характер телесных повреждений и их прямая связь с наступившей смертью; сведения об орудии преступления и его принадлежности конкретному лицу; следы нахождения подозреваемого на месте и во время преступления, отсутствие данных о его же нахождении в другом месте на то же время; наличие мотивации у подозреваемого вследствие сложившейся обстановки, условий или отношений с терпилой; своеобразное поведение подозреваемого до и после совершения преступления; обнаружение на подозреваемом, его одежде, присутственных его местах следов о пребывании с потерпевшим; и прочие глупости. Совокупность может быть и любая другая, какая угодненькая и состоять только из косвенных доказательств. Но по ней, и в отсутствие достойных опровержений должно возникать твёрдое убеждение по всем аспектам происшествия.
4.2.3. Доказательства достоверные и недостоверные
Доказательства в порядке их оценки подразделяются на: достоверные и недостоверные.
Достоверные – то есть в достаточной степени, достойно верные. К достоверным доказательствам должно проявляться положительное отношение: вера в их правильность, правдивость, ясность и полноту. Эти качества определяются восприимчивостью того, кто исследует доказательство, когда по различным признакам в нём возникает и укрепляется доверие к сведениям. При этом достоверность сведений неразрывна с достоверностью их источников. В этом они едины. Немыслимо считать правдивой информацию по Протоколу опознания, полагая сам Протокол по порядку его составления фальшивкой. Сомнительны будут показания свидетеля уже по той причине, что свидетель параноидален. Глупо довериться письменным сведениям "иного документа", в то время как их автор предвзят, а носитель подвергался обработке. В любом случае "вера" в рамках "достоверности", в отличии, например, от боговерия, не может быть слепой, опираться лишь на интуитивные позывы, но иметь в основе очевидные фактические данные.
Каким образом уясняется достоверность, Закон не конкретизирует процедурно, так как это всё же связано с внутренними чуйками людей, осуществляющих ревизию доказательств. Единственный нормативный шаблон: "исходя из всей совокупности данных". По такой раскладке свои последовательные вопросы возникают: каким порядком "исходить"?; что значит "из всей" – из всей вообще, или из всей, но относящейся к конкретному обстоятельству? Оставим эти размышления потомкам. Однако каждый волен сам для себя решать и ощущать, верит он представленной информации или нет, или верит, но не очень. Логичность, последовательность, однозначность, прозрачность самой информации, её согласованность и связанность со сведениями по другим источникам, а также личные качества самого получателя информации, способного разумно, по совести, достаточными знаниями и опытом правильно воспринимать, анализировать информацию – такие свойства приводят к убеждениям о достоверности или плодят недоверие, сомнительность.
Соответственно сказанному, недостоверными должны считаться любые доказательства, которые воспринимаются отрицательно, как неправдивые или блудливые. Такие сведения искажают факты, события и обстоятельства, и создают порочное представление о существе и характере исследуемых процессов и людских данных, создают неопределённость в восприятии, противоречивые чувства. Недостоверность может быть порождена как намеренной ложью источника, так и его заблуждениями, болезненно-искажённым восприятием, ошибками, забывчивостью, впечатлительностью. Это что касается людского ресурса. Материальные носители информации сами по себе могут нести неправду, так как всё в этом мире подвержено порче, что саморазложением, что от соприкосновения с иными материями, а то и намеренным вмешательством в их судьбу всякого рода негодяев, негодность привносящих. К недостоверным (одновременно и недопустимым) относятся, в частности, и любые предположения, домыслы, догадки, слухи, которые не содержат категоричных высказываний и констатаций или не имеют источника, по которым их можно бы было проверить.
Когда любой из нас, не являясь очевидцем событий, получает некую информацию о них, то в нормальном режиме восприятия не может заранее судить о её верности или ложности. И после изучения той информации по одному сиротскому источнику так же сложно прийти к однозначным выводам о правдивости. Хотя и сама информация по содержанию уже после первичного с ней ознакомления может вызывать чувства доверия или наоборот, если зримы, например, явные противоречия. Для полноты и всесторонности требуется совокупность информации по одному и тому же вопросу и желательно от различных, независимых друг от друга источников. Одно дело, когда событие по подготовке сбыта наркосредств описано подозреваемым в "явке", протоколе его допроса, в протоколе очной ставки, пусть даже и несколькими свидетельствами от не вполне заслуживающих доверия оперов наркоконтроля, другое – если те же события, кроме подозреваемого, изъясняют независимые свидетели, результаты осмотров и экспертиз, кадры видеонаблюдений. Поэтому, при малости объёма самих предметных сведений или при крайней скудности источников рабочей информации может оказаться вообще не достаточно, чтобы оценить достоверность, сделать однозначные выводы об этом. Тогда вопрос достоверности зависает, остаётся как бы открытым, и достоверность не решается. Эта непонятка может протянуться сколь угодно долго, пока не будут обнаружены новые данные, полезные оценочным задачам.
