их останавливать, Генри, – сказал Джоуи. – Все хорошо, Генри.
Но Генри все равно заплакал. Он плакал еще долго после того, как Джоуи ушел, а потом заснул. Он жалел, что не взял кусочек хвоста, хотя бы несколько волосков, которые мог бы отдать Джоуи.
Все говорили, что Лиллиан очень понравится в старшей школе. Мама и бабушка Элизабет сшили для нее костюмы, которые она хотела, которые она видела в журнале, и она постриглась (свои косы длиной в двадцать два дюйма она спрятала в ящик). Теперь у нее были гладкие светлые волосы, и ей каждую ночь приходилось завивать их и спать в бигуди. Она бы не сказала, что девочки и мальчики как-то ее задирали; в основном на нее просто не обращали внимания, вообще не смотрели. Было странно сознавать, что она мала ростом, что, идя по коридору, она является лишь частью толпы, что все прилагаемые ею усилия лишь возносят ее на средний уровень. Всю жизнь ей говорили, что она ангел, красавица, солнышко, но здесь она стала лишь одной из многих – очередной блондинкой, очередной девочкой, у которой бедра немного больше бюста и которой приходится носить юбки определенной длины, а то вдруг у нее некрасивые лодыжки.
Более того, Лиллиан, любимица взрослых, перестала ею быть. Ее считали хорошей ученицей (учитывая, что она девочка), но те, кто помнил Фрэнка, никак не могли соотнести ее с ним. Фрэнк был феноменален – он понятия не имел о каких-то простых вещах – например, о том, что Лондон находится в Англии, но он поразительно легко учился. Взглянув на карту Европы, Англии и Лондона и прочитав заданную книжку, «Оливер Твист», он мог с точностью сказать, откуда началось путешествие Оливера, где он побывал и куда в конце концов пришел. Да, у него была «фотографическая память», и это помогало, но он также понимал значение вещей. По крайней мере, так говорил преподаватель английского. Учитель химии увидел в списке учеников ее имя и рассказал классу о том, как однажды ее брат Фрэнк взорвал окно в классной комнате во время какого-то эксперимента с азотом.
Джейн уже переросла ее на полголовы и была стройнее. Лиллиан привыкла считать, что Джейн «недоедает», как сказала бы мама, но в старшей школе она заметила, что Джейн со своими темными волосами и плоской грудью выглядит весьма изящно. Все девочки хотели иметь плоскую грудь и стройные бедра. Конечно, им нравилась Бетт Дэвис, но еще им нравилась Барбара Стэнвик – ненатуральные блондинки, совсем непохожие на них, девчонок с фермы, девчонок из Айовы. Даже Маргарет Линдси, которая родилась в Айове и которую сначала звали Маргарет Кис – разве это не немецкая фамилия? – не очень-то напоминала девочек в старшей школе. «Джейн Моррис» – хорошее имя для Голливуда, и в первом семестре она проходила прослушивание на роль в пьесе. Похоже, ее не расстроило, что роль она не получила. Когда другие над ней смеялись во время прослушивания, она то ли этого не заметила, то ли ей было все равно. Лиллиан было за нее обидно, но она промолчала. Джейн умела так поднимать голову, раздувая ноздри, будто говорила: «Очень скоро я уеду из этого города», что очень смешило Лиллиан.
В старшей школе Лиллиан скучала по Генри. Ему уже исполнилось восемь, и он был таким болтливым. Наверняка он сводит Минни с ума. Вот бы Минни обратилась в школьный совет и заявила, что никак не может справиться без помощи Лиллиан, и тогда Лиллиан вернулась бы к ней и приносила бы пользу, вместо того чтобы бродить по коридорам старшей школы, недоумевая, зачем ей нужно становиться взрослой.
Фрэнк обедал в кафе Рагнара вместе с Лоуренсом, Хильди и Юнис. Он не очень-то любил сюда ходить, поскольку Рагнар постоянно наблюдал за ним из другого конца зала и оставлял его в покое только для виду, но Лоуренсу нравилось, как у Рагнара готовят стейк и сдобные булочки. Хильди была девушкой Фрэнка. Второкурсница, с которой они вместе занимались историей Древнего мира, она приехала из Декоры, далеко на северо-востоке Айовы. Дома у нее говорили по-норвежски (похоже, в этом городе одни норвежцы), и она очаровала Рагнара, поговорив с ним на его родном языке. Впрочем, ее все находили очаровательной. Она была красавицей: роскошные лодыжки, шикарные колени, стройная талия, красивый бюст, широкие плечи, длинная шея, искрящаяся улыбка, а глаза такие синие, что казалось, будто они ослепляют того, на кого она смотрела. Когда Фрэнк и Хильди шли по улице, все обращали на них внимание. Может, она выглядела лучше, чем он, и Фрэнк считал, что это хорошо. Она была без ума от Фрэнка, и они оба это знали. Он держался так, словно ничего особенного не происходит. Лоуренс пришел с Юнис. Она приехала из Сент-Луиса, Миссури, и ни на минуту не давала об этом забыть. Как ее занесло в такое место, как Университет штата Айова, она сама не представляла. Она состояла в клубе «Три Дельта» и специализировалась на поиске кольца с бриллиантом.
В первый раз Лоуренс прижал руку к челюсти после того, как откусил кусочек стейка. Через пару минут он сказал:
– Ой-ой!
– В чем дело? – спросила Хильди, но не Юнис.
– Зуб. Как будто ножом колет.
Они еще немного поели. Фрэнк взял жареного цыпленка, совсем как у мамы, но с жареной картошкой вместо пюре. Наконец Лоуренс бросил вилку на стол и сказал:
– Что со мной происходит?
Все четверо запрыгнули в припаркованное снаружи «Летучее облако», но за руль сел Фрэнк – Лоуренсу было так больно, что он не мог вести машину. В зеркале Фрэнк видел, как Лоуренс, который поначалу сидел прямо, уронил голову на колени Юнис. Он также заметил, что лицо ее ничего не выражает, а потом она осторожно погладила Лоуренса по волосам. Они кружили по студенческому городку в поисках дантиста.
Дантист, которого они нашли где-то на Хэйворд-авеню, не работал. Поскольку была суббота, он убирал у себя в приемной, но при виде Лоуренса на заднем сиденье машины открыл
