сногсшибательного коктейля каким-то жидким пшеничным напитком, по вкусу походившим на мочу. После этого сеньор Санчез уже не помнил, как оказался в гостинице и чьи заботливые руки укладывали его в постель.
— Вставай, мерзавец!
Грубые пальцы безжалостно впивались в шею Гуидо и трясли, словно голодный кот придушенную мышь. Рядом тихо скулила женщина. Наёмник вяло затрепетал слипшимися ресницами, пытаясь прийти в себя, чтобы понять, на каком он свете. Несколько звонких оплеух скоро помогли ему определиться с этим.
— На меня смотри, мразь! — тихий злой голос раскалёнными гвоздями впивался в висок сеньора Гуидо. — Узнаёшь, собака?
— М-м-м, — наёмник попытался слабо отмахнуться от наседавшей на него тёмной фигуры и получил несильный удар в челюсть, от которого, впрочем, у него потемнело в глазах.
— Не усердствуй так, Ультимо, — ровные, спокойные слова говорившего едва долетели до слуха наёмника сквозь густой звон в ушах, — убьёшь ещё чего доброго, и у нас останется слишком много неразрешённых вопросов к сеньору Санчезу.
— Этот трус недостоин жизни, — хрипло проворчал Джулиано, разжимая пальцы.
— Всему своё время, — негромко возразил Лукка, — приподними-ка его. Да не так резко!
Содержимое желудка наёмника бурным потоком изверглось на пол, забрызгав его длинные нечёсаные патлы и носки дорогих сапог викария.
— У-у, свинья! — выругался юноша, встряхивая наёмника за шиворот. — Это ж надо так нализаться!
— Ну-ну, кто бы говорил… — Лукка насмешливо глянул на брата. — Тащи его в бадью.
У остывшего камина в центре комнаты стояла большая медная лохань, покрытая белой льняной простынёю. Нерасторопные слуги, прознавшие об отсутствии знатных сеньоров в комнате, не убирали её со вчерашнего утра. По сию пору купальня покоилась на том же месте, доверху наполненная холодной мыльной водой. Расталкивая пустые бутылки, Джулиано и Лукке с трудом удалось загрузить безвольное тело мужчины в ванну.
Примерно через четверть часа мутный взгляд Гуидо под воздействием холода и звонких пощёчин Лукки приобрёл приемлемую осмысленность. Всё это время косоглазая девица, забившаяся в угол, тихо скулила и причитала.
— Помолчите, сеньорита, — наконец беззлобно произнёс викарий, — вы действуете мне на нервы.
Девица испуганно затрясла белокурой головкой.
— Вот и славно, умница, — Лукка погладил свою искалеченную кисть. — Ну что, сеньор Санчез, вы готовы ответить на мои вопросы?
— К-кто вы такой, ч-чёрт вас п-подери!? — возмутился Гуидо, уже порядком продрогший и постукивающий зубами от долгого лежания в холодной воде.
— Неужели же вы не помните этого сеньора? — Лукка удивлённо приподнял чёрную бровь, указывая здоровой рукой на брата.
Гуидо прищурился одним глазом, с трудом удерживая взгляд на небритом человеке в рваных лохмотьях. Джулиано приблизился к наёмнику и театрально покрутил головой.
— А-а-а, — прохрипел Санчез, заметно трезвея, — в-вас же должны были повесить не далее как вчера?
— Меня и повесили, — белые желваки проступили на скулах юноши.
— Я-я не виноват, м-меня наняли. З-заплатили денег. Я м-могу поделиться.
— Поделишься, не переживай, — кровожадно улыбаясь, заверил его Джулиано.
— Это пока лишнее, — жестом остановил его Лукка. — Расскажите-ка нам для начала, сеньор Санчез, давно ли вы служите дону Кьяпетта?
— Д-да неделю от силы, — промямлил Гуидо.
Лукка выразительно указал Джулиано глазами на мутную воду в бадье. Юноша не спеша закатал рукав и, ухватив наёмника за грязные космы, слегка притопил его в мутной жиже. Наёмник задёргался, пуская огромные пузыри воздуха в безрезультатной попытке высвободиться из рук несостоявшегося висельника. Наконец де Грассо освободил его из стального захвата. Гуидо вынырнул, раскашлялся и смачно выругался, сплёвывая воду на пол.
— Не врите мне, сеньор, и тогда мы сможем расстаться с вами полюбовно, — назидательно сообщил викарий.
— Поцелуй меня в … — конец фразы утонул в невнятном бульканье.
Джулиано снова погрузил голову мерзавца под воду.
— У-у, кхе-кхе-кхе.
— Мы можем так продолжать хоть до утра. Рано или поздно вы всё равно ответите на все мои вопросы, — назидательно сообщил Лукка.
— Ладно, — хмуро согласился окончательно протрезвевший Гуидо. — Меня и других парней, которых он прикончил, — мужчина кивнул на Джулиано, — наняли в конце прошлого месяца.
— Кто нанял?
— Старый дон Кьяпетта.
— Сколько вам заплатили?
— По десять аргентов на человека.
— Неплохо, — Джулиано даже присвистнул от удивления.
— За что вам заплатили такую большую сумму?
— Мы выполняли приказы благородных сеньоров, — Гуидо опустил тяжёлый взгляд в мутную воду.
— Какие приказы?
Гуидо в нерешительности отёр сырое мятое лицо ладонью, с похмелья его голова нещадно трещала, и раскисшие мозги отказывались работать:
— Убить Джулиано де Грассо.
— А ещё? — сурово потребовал Лукка, на шаг придвигаясь к медному корыту.
— Убить всех де Грассо, какие нам встретятся.
— И многих вы убили?
— Я — ни одного, богом клянусь! — выпалил наёмник, кидая затравленный взгляд на викария.
— А ваши товарищи?
Гуидо судорожно сглотнул, понимая, что загнал себя в ловушку:
— Так темно было, я не видел.
— Врёшь, собака! — взвился Джулиано, утапливая глубоко под воду голову ненавистного человека.
— Хватит, отпусти! Он нам ещё нужен! — Лукка с трудом разжал жёсткие пальцы брата на шее его жертвы.
Гуидо пробкой вынырнул на поверхность воды, жадно хватая ртом воздух и тараща круглые, как фарфоровые киньлуньские[146] блюдца, глаза.
— Э-э-кхэ-кхэ, — просипел он, с трудом приходя в себя.
— Соврёшь ещё раз, и я отрежу тебе ухо, — ровным голосом сообщил Лукка, вынимая из-за голенища кривой асиманский кинжал. — Ты понял?
Наёмник нервно кивнул.
— Итак, сеньор Санчез, кого убили ваши хозяева?
— Сеньора Микеле — старшего сына дона де Грассо.
— И всё?
— Дон Эстебан был сильно ранен, я не знаю, удалось ли ему выжить.
— А матушка, сестрицы, Дакапо? — порывисто спросил Джулиано.
— Они не попали в засаду, — Гуидо облизал тонкие подрагивающие губы. — Думаю, ваши родичи всё ещё сидят в поместье с оставшимися слугами и держат оборону.
— Допустим, — Лукка задумчиво вздохнул, пряча нож. — Спасибо, что поделились столь ценными сведениями. Дальнейшие расспросы приведут нас лишь к потере драгоценного времени.
— Я же говорил, надо ехать, — проворчал Джулиано.
На лице Гуидо расцвела слабая улыбка облегчения.
— Надо, — согласился Лукка, — но сначала отправим всю падаль на дно.
Лукка коршуном вцепился в горло сеньора Санчеза и держал его голову под водой до тех пор, пока наёмник не испустил дух.
— А с ней что? — юноша указал на скорчившуюся в углу девицу.
— Отпустите меня, сеньоры! — взмолилась Сусанна, испуганно тараща на братьев большие серые глаза. — Я ни в чём не виновата, сеньоры! Я ничего не знаю! Я никому ничего не скажу!
— Конечно не скажешь, милая, — в голосе викария прорезалась вкрадчивая теплота.
— Может, отпустим её? — предложил младший де Грассо.
— Конечно, отпустим, — согласился Лукка. — Выйди-ка за деверь, Ультимо. Покарауль, пока я потолкую с сеньорой наедине.
Джулиано недоверчиво посмотрел на брата, но подчинился и быстро вышел, без
